Нетрацы. Тетралогия
Шрифт:
– Конечно, нет.
– А вот тут ты ошибаешься. Можем, но предварительно нам нужно создать свою армию. Ты ведь создал свою, крысиную. А мы создадим свою, невидимую и непобедимую.
– Я что‑то пропустил в этом мире, не заметив за десять лет?
– В этом мире не знаю, а вот в другой ты явно не заглядывал.
– Это в какой же?
– Ты мне сказал, что дал Шаману книги о легендах и мифах Портейна, сказки, историю церкви. В них наверняка рассказывается о добрых волшебниках и злых колдунах, страшных драконах и героях, спасших этот мир, мерзких карликах и прекрасных
– Сказки и легенды любой цивилизации построены на борьбе добра со злом. То и другое облекается в понятную форму – человека, зверя, страшного монстра.
– Правильно, но продумано не до конца. Есть множество фактов, явлений, случаев, которые реально происходят или происходили, но не объяснимы с научной точки зрения. Согласен?
– Да.
– Но ведь как‑то они случились. Кто‑то или что‑то творит эти безобразия, шутки, трагедии, фантастические исцеления. Древние в некоторых вопросах знали и умели больше, чем вся наука сегодня. Эти знания утеряны. Мы их находим и используем в своих целях. Ты ведь не веришь в существование огнедышащего дракона, а мы не только верим, но находим его и заставляем на себя работать. Ты думаешь, что слово «зло» заменили рисунком конкретного монстра. Нет, человек несколько тысяч лет тому назад мог этого монстра видеть и, если выживал после такой встречи, то ассоциировал его со злом. Позже все перевернулось наоборот.
У Каянова, услышавшего, что диверсант вполне серьезно говорит о сказочных персонажах, с которыми он собирается общаться, в голове начали зарождаться сомнения.
– Ты сейчас думаешь, кто из нас двоих головой ударился, – усмехаясь, проговорил Колдун. – Категорически заявляю, это не я. Могу сообщить, что в пределах двух часов после того, как мы вернемся на базу, ты поведешь нас в известное место, куда сам попасть никак не можешь. Более того, об этом месте ты уже сообщил Шаману.
– Да, между нами был довольно странный разговор на эту тему.
– Приготовься, мы там будем общаться с духами или чертями, что тебе больше нравится. У нашего командира это называется проба пера.
– И что дальше? – растерянно спросил Каянов, уже не сомневаясь, что это не шутка.
– Дальше в твоих владениях появится черт, а если быть точным, сущность, с которой тебе придется подружиться. Если у нас все получится, в чем у меня нет сомнений, то встречи, подобные той, что произошла несколько часов назад с нами, будут полностью исключены. Острые ощущения тебе придется получать в другом месте.
– Ты хочешь сказать, что гаюны больше никогда сюда не полезут?
– Какое‑то время они еще будут пытаться, но чуть позже начнут заваривать и бетонировать внешние люки. Так что готовься к тяжелым временам.
Последняя фраза, похоже, вернула короля городских катакомб в реальность и привела в хорошее настроение.
– Долго же им придется заниматься этим бессмысленным делом. Перекрыть мне ходы или поймать сможет только тот, кто наденет мой ботинок себе на голову.
– Меня радует твоя уверенность. Теперь давай посмотрим, что получилось из того хлама, что я тут нашел, – инженер повернулся на вращающемся стуле и сдернул со стоящего на соседнем столе прибора накидку, торжественно глядя на Каянова.
– Мои поздравления, – проговорил тот, тщательно изучив прибор со всех сторон. – Насколько я понимаю, этот контур работает избирательно в широком диапазоне и может создавать непроницаемое для генерируемой волны поле.
– Не совсем так. Он может не только разрушить ее, но, изменив частоту, отразить ее зеркально.
– Значит, в случае необходимости мы можем ударить по противнику его же оружием?
– Именно. Больше всего мне нравится, что нам не нужно большой мощности. Воздействие секторальной или городской установки мы можем перенацелить на нужный нам объект. Гаюны будут думать, что у нас есть свои генераторы, и упорно их искать.
– Жаль, что у меня этого не получилось, – проговорил Каянов.
– Завтра нужно будет проверить этого парнишку, – любовно похлопав рукой по кожуху прибора, произнес Колдун.
– Мы тут с тобой заговорились, а я приехал тебя забрать, – спохватился разведчик.
– Поехали и возьмем с собой этого малыша. Не ошибусь, если скажу, что скоро он нам понадобится.
Поездка в обратную сторону прошла спокойно. Шаман по‑прежнему сидел на диване, склонившись над книгой. Разница была только в том, что из шести книг, раньше лежащих слева, четыре перекочевали на правую сторону стола.
– Успел что‑нибудь? – спросил он, увидев вошедшего Колдуна.
– Если бы я сидел у себя в лаборатории, получая заказы по почте или голографу толку было бы больше, – ответил тот.
– Это надо понимать так, что у нас нет генератора?
– Если женщина ответит тебе отказом, после того как я его включу, можешь меня уволить.
– Я спрашиваю насчет гаюнов и геммов.
– Никогда не думал, что ты можешь поменять ориентацию.
– А ты начал работать на фирму, производящую эротическую продукцию?
– Скорое всего уйду я от вас. Там не будут задавать глупых вопросов.
– Крис, покорми Колдуна, иначе с ним невозможно разговаривать.
– Что за шум? – спросил, появляясь в стенном проеме, ведущем в центр связи, Самум.
– Тебе тоже нужно сначала поесть, прежде чем ты сможешь адекватно реагировать на вопросы? – спросил Шаман.
– Нет, я не настолько тонко организован, поэтому без вопросов сообщаю следующее. Геолога я нашел. Брос работает по своей специальности на руднике Сопам в трехстах километрах от хребта Тосалама.
– Значит, в случае наводнения он может бесследно пропасть, и это не вызовет никаких подозрений?
– Так оно и будет, но в этот момент кто‑то из нас должен быть рядом с ним.
– Над этим стоит подумать. А что с Чесаком?
– Он был зарегистрирован службой трудовых ресурсов как физик. В его карточке имеется отметка «Погиб». Считаю, комментарии излишни.
– Похоже, ты прав. Я вот что думаю. Контрразведке он не нужен. Они его забрали и передали по назначению. Кому?
– Секретному институту или лаборатории. Гаюны умеют заставить работать и высосать все мозги.