Нетрацы. Тетралогия

Раков Николай Михайлович

– Кажется, пришло время посмотреть на настоящего хозяина нашего хвостатого короля, – проговорил Самум.

– Да, нужно решить эту проблему, чтобы потом больше не отвлекаться, – поддержал психолога Шаман.

– Вы это о ком? – спросил Каянов, переводя взгляд с одного на другого.

– Помнишь, ты мне говорил, что есть место, куда крысы тебя не пускают.

– Да.

– Вот там и находится настоящий владелец души и тела твоего друга.

– Там скорее всего находится их гнездо. Вот они и не пускали меня туда.

– Отчасти ты прав, но только отчасти, – сообщил Шаман. – Там их бог, которому

они полностью подчинены.

– Что за бог может быть у крыс? Кому они могут молиться? Мне хотелось бы вам верить, но то, что вы говорите, находится за рамками разумного.

– Спасибо за комплимент. Мы и работаем за этими рамками – произнес Самум. – Тебе говорит что‑нибудь такое понятие, как эгрегор.

– Где‑то сталкивался, но сейчас вспомнить не могу.

– Это псиэнергетическая программа, фактически коллективный разум, но основанный не на логике и фактах, а на основных эмоциях общности людей или животных. Приведу простой пример. Как ты думаешь, если толпа в несколько десятков или сотен человек увидит, что ужасная тварь разрывает на части стоящих рядом, что будут делать остальные?

– Естественно, побегут спасаться, если не могут оказать сопротивление.

– Что ими движет?

– Страх гибели.

– Но почему побежали все? Ведь сам факт ужасного нападения видели всего несколько человек или два‑три десятка из тысячной толпы.

– Люди видят страх на лицах тех, кто был свидетелем произошедшего.

– Но это тоже от силы две‑три сотни людей, а почему побежали остальные, те, кто не видел на лицах страха?

– Стадный инстинкт. Все бегут, значит, и мне надо бежать.

– У современного человека? Стадный инстинкт? У того, который живет сам по себе и даже не знает соседей по лестничной площадке?

– Тогда не знаю.

– Страх в них вселил эгрегор. Программа, образовавшаяся в пространстве эмоциями страха непосредственных свидетелей произошедшего. Еще долго, проходя по этому месту, люди будут чувствовать себя неуютно. Стараться побыстрее покинуть его. Это на них действует сформировавшийся эгрегор. Если человек испугался, он подпитал его своей эмоцией и программа стала активнее. Сильнее ее воздействие, как в пространстве, так и на попадающих в него людей.

– Значит, мы идем общаться с крысиным эгрегором, сформированным психикой животных.

– Да.

– А зачем нам это?

– Для того чтобы он сформировал сущность. Говоря простым языком, своего слугу. Пользуясь твоими категориями, черта.

– А зачем это нужно вам?

– Своеобразная страховка от возможных неприятностей. Способ давления на противника без применения традиционных методов воздействия. Отсутствие реальных следов нашей работы. Только на секунду представь себе оружейника, осуществляющего перезарядку ракетного блока. Последняя единица не хочет вставать на место, и он от злости бьет молотком по обтекателю носового детонатора. Мы к нему и на километр не приближались. Приступ злости, неадекватности поступка вызван воздействием сущности.

– Значит, сущность программирует человека?

– Нет. Она действует в непосредственной близости, отключая логические связи мозга и активизируя негативные эмоции. Изредка при благоприятном для нее энергетическо‑волновом спектре она может поселиться внутри тела. По своей сути она безжалостный охотник на все, что попадает в границы ее перемещений.

– Значит, мы сейчас будем выступать в роли колдунов и магов, вызывая нечистую силу.

– Сравнение очень близко к истине, но мы никого не вызываем, мы эту силу создаем.

– А если эта тварь набросится на нас? Как от нее защититься?

– Этого не произойдет. Формирование программы сущности осуществляется непосредственно нами, мы в ней вписаны как объекты табу. Более того, она подчиняется нашим командам, согласно той же программе действий.

– Что должен делать я в момент воздействия на эгрегор?

– Наша общая задача – формирование в программе приоритета уничтожения гаюнов. Включи эмоцию злости. Представь себе зрительно, как бы ты поступил сам с убийцами беззащитных геммов. Не забудь о психотропном воздействии на население. Мысленно нарисуй ситуацию воздействия псипрограммы на захватчиков. Сходя с ума, они расстреливают друг друга, уничтожают окружающее их оборудование, совершают массовые самоубийства. Все остальное сделаем мы.

Похоже, нарисованная Шаманом картина подействовала на Каянова подавляюще. Психологически для нормального человека действительно тяжело вызывать в мозгу образы кровавых сцен, пожаров и разрушений, в которых гибнут геммы. Разведчик сидел на диване, опустив голову и глубоко задумавшись.

Самум быстро понял его состояние.

– Ты не виноват в том, что приходится заниматься такими вещами. Но если мы этого не сделаем, погибнет гораздо больше людей. Это будут не только геммы, которых ежедневно уничтожают, но и люди на планетах Солнечного Союза, экипажи кораблей и боевых станций. Все те, кто встал в строй с оружием в руках, на борьбу, за право жить.

Разведчик поднял голову. Его лицо было похоже на восковую маску. Было видно, что принятое решение далось ему нелегко.

– Я хотел отказаться, но, похоже, это моя судьба – нести в мир гибель и разрушения. В этом пламени погибнет много безвинных людей. Ведь гаюны под воздействием вашей сущности будут уничтожать вокруг все и вся. Хорошо, идемте, я покажу гнездо.

Каянов встал и, махнув рукой, чтобы диверсанты следовали за ним, прошел в свою спальню. Встав спиной к одной из стен, он жестом предложил остальным занять такое же положение. Когда они выстроились плечом к плечу, пол под ногами дрогнул и медленно пошел вниз.

– Это грузовой лифт, – пояснил хозяин подземелий, когда, спустившись на один уровень, диверсанты увидели помещение, заставленное коробками, контейнерами и различным оборудованием. – Ниже арсенал, а следующий уровень – эвакуационный модуль, но он не работает, придется идти пешком.

Лифт окончил движение, и, отодвинув предохранительную решетку, все вышли на широкий козырек площадки, огороженной невысокими металлическими перилами. Бетонная плита козырька нависала над глубоким провалом, дно которого терялось в непроглядной тьме. Напротив, подвешенный на стальных тросах, висел покрывшийся ржавчиной вагон с застекленной кабиной управления и открытой грузовой платформой. Было видно, что подвесной дорогой давно не пользовались, так как тросы были покрыты ржавчиной.