Нетрацы. Тетралогия

Раков Николай Михайлович

– Где сейф и остальная документация?

Чье‑то горячее дыхание обожгло ухо исполнителя. Голос был хриплый, угрожающий.

Е‑Дор сделал попытку освободиться, но сустав плеча пронзила резкая боль, а вместо крика получилось едва слышное шипение. В глазах начало темнеть.

Нападающий ослабил хватку на горле, и гаюн успел схватить живительный глоток воздуха.

– Больше спрашивать не буду, – голос стал холодным и безразличным, как сама смерть. – Или ты говоришь то, что я хочу знать, или я сломаю тебе шею, а потом поговорю с твоим начальником.

– Сейф

и документация в городе.

– Точнее?

Сустав плеча опять пронзила резкая боль.

– Особняк в шестом квартале. Строение девятнадцать.

– И ты, конечно, хочешь меня туда проводить.

– Да, мазан. Там все заминировано, а код отключения знаю только я.

– Молодец, считай, что еще поживешь. Где остальные и сколько вас?

– Трое охраняют архив, остальные ждут, сидя дома. Сигнал на общий сбор должен дать мазан полковник.

– Этот, что ли? – нападавший пнул лежащее без движения тело.

– Да. Мазан Я‑Ван.

– Где ваша машина?

– На соседней улице. Туда можно пройти подземным ходом.

– Вот видишь, как все просто, – нанося удар в затылок пленнику, подвел итог разговора Колдун.

Когда Е‑Дор очнулся, то почувствовал, что кисти его рук надежно скованы парой браслетов, но не теми, которые он хотел подарить своей подружке.

– Вставай, простудишься, – потребовал неизвестный.

В голове гудело. Охранник сначала встал на колени, а потом, опираясь плечом на стену, выпрямился и, обернувшись, наконец, увидел своего пленителя. Молодой невзрачный гаюн сидел на ящиках со взрывчаткой и рассматривал таймер с детонатором подрыва. Из смертельно опасного блока свисали обрывки проводов.

– Детские игрушки, – проговорил юноша, забрасывая взрывное устройство в темноту коридора. – Давай бери своего начальника, и поедем посмотрим, что вы это отсюда без моего разрешения вывезли.

Гаюн ударил ногой. Ботинок рассек воздух, разворачивая тело, а в ухе зазвенело от хорошей затрещины.

– Еще раз сделаешь что‑то подобное, я буду разговаривать только с полковником, – сообщил сопливый мальчишка, имеющий удивительную реакцию и силу. – Подними своего командира и топай к машине, у меня мало времени, – потребовал он.

Они выбрались через малозаметную дверь в подвальный гараж соседнего дома, где полковника уложили в багажник машины, а Е‑Дор устроился на заднем сиденье машины, согнутый в позе эмбриона. Изредка по требованию Колдуна он с трудом вытягивал шею и давал указания о направлении движения.

– Вот тот дом с зелеными жалюзи, – сообщил пленник.

– Если это шутка, то она последняя в твоей жизни, – проговорил Колдун, останавливая машину не доезжая до нужного дома. – Мордой в сиденье, – потребовал он и, когда охранник уткнулся лицом в подушку, ударил его кулаком в висок.

Уверенно подъехав к нужному строению, он превратился в полковника Я‑Вана и уверенно постучал в дверь, отметив краем глаза слегка дрогнувшие жалюзи на одном из окон.

– Вы что здесь уснули? – рявкнул он, когда дверь в дом открылась.

– Никак нет, мазан полковник, – проговорил встречающий.

– Где остальные?

– Прошу сюда, – подчиненный повернулся и пошел вперед.

Войдя в гостиную, Колдун огляделся. Небольшой сейф стоял на столе. Рядом на полу стояли несколько ящиков из жесткого пластика, заполненные до краев папками различной толщины и цвета.

– Где блоки памяти? – оглядывая троих охранников, спросил он.

Один из присутствующих выдвинул из‑под стола еще один ящик, где лежали продолговатые приборы с оборванными концами проводов.

– Молодцы, – подвел итог полковник.

– В машине Е‑Дор. В последний момент он оказался трусом. Нам придется сменить явку. Перенесите все это, – он указал на архив, – на заднее сиденье, а предателя доставьте сюда.

Через десять минут приказание было выполнено. Сейф, архив и блоки памяти находились в машине, а все еще находящийся без сознания Е‑Дор валялся на полу у дивана.

– Спасибо за службу, – произнес полковник.

Четыре выстрела прогремели настолько слитно, что были похожи на автоматную очередь. У каждого из гаюнов в центре лба появилось еще по одному отверстию.

– Извините, парни, но я глухонемой, – оправдался Колдун. – Теперь и вы узнали, как это тяжело.

Аккуратно закрыв за собой дверь, диверсант сел в машину и вернулся к зданию, оставленному им час назад.

Заглянув в дверь кабинета, где Сан‑Ком продолжал совещаться с военными, он поманил к себе Ю‑Сима и, когда тот вышел, показал ему на содержание заднего сиденья машины, багажника, а потом провел в подвал.

Разведчик тут же отдал приказание своим людям, покровительственно похлопав по плечу синока.

– Все как всегда, – чуть слышно проворчал Колдун. – За дело благодарят в течение минуты, а вот если решишь отдохнуть, то такой шум поднимут, что неделю голова от него трещит.

Вокруг диверсанта все кипело и бурлило. Бегали офицеры, неслись сломя голову рядовые порученцы. Кого‑то арестовывали прямо в здании штаба, кто‑то бесследно исчезал. Синок только успевал поворачивать голову. Рядом с Сан‑Комом вертелось множество людей с оружием и без него. Чтобы особо не выделяться в толпе, диверсант сменил свое гражданское одеяние на камуфляжный комбинезон. Растворившись в толпе, он до предела активизировал свои органы зрения и слуха, одновременно стараясь не упускать эмоциональную волну присутствующих. Такая предельная нагрузка мало что давала, все присутствующие были в различной степени озлоблены, агрессивны, возбуждены, и причиной этому была несогласованность действий служб. Фактически Ю‑Сим с Сан‑Комом создавали свою новую армию и собирались вести ее в бой, понимая ее неготовность и не зная сил противника.