Нетрацы. Тетралогия
Шрифт:
Об истинном назначении строительства из состава всей группы знал только один Лузгин. Совместно с Повасаром и Кузминым, еще на Юме, они обсуждали вопрос о возможности подрыва кольца в момент его запуска. Предлагалось даже дождаться появления корабля инопланетян. Но по зрелому размышлению решение о времени взрыва оставили за Лузгиным. Никто из троих не мог в тот момент предсказать, каким способом будет проведена операция. Руководители разведки не сомневались, что при малейшем подозрении охрана и служба контрразведки сделают все возможное и невозможное для разминирования объекта. Полковник,
Буйство стихии должно было, по мнению эксперта, продлиться несколько дней. Это не давало возможности осмотреть ни место падения эшелона с взрывчаткой, ни близлежащую местность. Срок подрыва, с момента попадания бутифала в воду, полковник приказал установить в двадцать четыре часа. Появление первых крупинок взрывчатки на пленке должно было означать для исполнителей сигнал для включения таймера детонатора.
Окончив операцию на метеостанции, диверсанты не собирались возвращаться в Дербек. Отъехав на сотню километров, они утопили автобус в мутных водах довольно глубокой реки и, отшагав еще сотню, благополучно растворились в полумиллионном Брасе.
О результатах своей работы они узнали через два дня от беженцев из Дербека, которым посчастливилось прорваться через войсковые кордоны. Толчок от взрыва ощутили даже в городе. Успешная диверсия настолько обозлила гаюнов, что они устроили поголовное уничтожение населения. Уличные бои продолжались три дня. На четвертый гаюны вывели войска из города и авиационным налетом сровняли его с землей.
Лузгин еще больше поседел, как‑то сгорбился и во сне по ночам начал скрипеть зубами. Два миллиона гражданского населения за успех операции он считал неприемлемой ценой победы. Кроме того, тайна пространственного перехода так и осталась нераскрытой. Полковника постоянно терзала мысль, как оправдаться перед простыми босаванцами. Оправдание могло быть только одно: по‑прежнему уничтожать жестокого врага.
Сан‑Ком
– Что это за тип корабля? – спросил наследник престола, оглядевшись в рубке, куда они поднялись после того, как была полностью завершена операция на Софе.
Яхта с Сан‑Комом после высадки группы Ю‑Сима на планету сразу снялась и ушла в направлении, известном только ее капитану и штурману. Имперец вернулся на орбиту после сигнала посланного с борта корабля О‑Кара, на палубе которого он сейчас и стоял.
Маршал, начальник противокосмической обороны Я‑Рам и другие улетели на два дня раньше с хорошими легендами прикрытия. Все это время Многоликий со своим штабом и аналитиками прорабатывали варианты легального возвращения высокопоставленных агентов к местам их служб.
– Обычный списанный транспортник, ваше величество.
– Судя по посту навигации и стрельбы, не совсем обычный.
– Вы правы. Кроме старого корпуса, и то внешнего, здесь нет ничего от грузовика. В наличии пара больших лазеров в выдвигающихся башнях. Четыре электромагнитные пушки. Пять истребителей. Антирадарное покрытие, полный комплекс ПКО, не считая двух двигателей «РРМ‑1012».
– И этот корабль не значится в регистре империи? Да это почти крейсер!
– Корабль для особых поручений и мой передвижной штаб, – скромно ответил Ю‑Сим. – В регистре его действительно нет. Моей службе не нужен зарегистрированный борт.
– Куда мы сейчас направляемся?
– В один из моих укромных уголков, – ответил разведчик.
– Прятаться я не намерен. Доложите о наших ближайших и самых активных действиях, – раздраженно потребовал имперец.
– У меня и в мыслях не было прятаться, ваше величество. Всего два дня для окончания подготовительного этапа.
– Что вы там еще придумали?
– С вашего позволения, я бы хотел доложить об этом в вашей личной каюте.
– Хорошо, Ю‑Сим, я жду вас через полчаса, – смягчился Сан‑Ком. – Надеюсь, мои ожидания будут оправданы.
– Без всякого сомнения, ваше величество.
Сан‑Кома совместно с синоком проводили в каюту. Помещение оказалось не таким роскошным, как на яхте, но говорило об изысканности вкуса его владельца. Было похоже, что Ю‑Сим уступил свои апартаменты его величеству. К огромному удовольствию Колдуна, на столе под герметическими крышками их ожидал обед.
– Присаживайтесь, – предложил имперец. – Я надеюсь, наша кухня вам понравится.
– Признаюсь, ваше величество, с нетерпением ждал вашего приглашения к столу. Раньше судить о кулинарном искусстве империи приходилось только по меню тюрьмы.
– Тут вы ничем не отличаетесь от меня. Если помните, я почти четыре года наслаждался вашим гостеприимством в аналогичном учреждении.
Час они потратили на обед, состоящий из шести смен блюд, часть из которых Колдуну пришлись очень по вкусу. Набор вин был выше всяких похвал. Ю‑Сим не только прекрасно справлялся со своими обязанностями, но и не забывал о том, что жизнь – это не только работа, но и наслаждение.
– Прекрасно, прекрасно, – проговорил Сан‑Ком, поднимаясь из‑за стола с бокалом в руке и закуривая сигарету с тонким ароматным запахом. – Оказывается, Многоликий еще и чревоугодник, надо будет учесть это его слабое место.
– Поверьте, ваше величество, у него нет слабых мест, и он еще неоднократно вас удивит, – ответил синок.
– Кажется, пора обсудить наши дальнейшие планы, – проговорил Сан‑Ком, присаживаясь за низкий столик и нажимая кнопку вызова.
– Да, ваше величество, – мгновенно ответила громкая связь голосом Многоликого.
– Зайди к нам.
– Уже иду.
Но первыми в каюту зашли двое слуг. В несколько секунд обеденный стол был свернут, и только после этого в каюте появился разведчик.
– Теперь я понимаю, куда уходят деньги, выделяемые на специальные операции, – довольно усмехнулся Сан‑Ком, но было понятно, что это шутка будущего монарха.
– Это всего лишь мое скромное угощение, – с легким поклоном ответил Ю‑Сим. – Спецоперации предполагают наличие более грубых и смертельно опасных блюд, не способствующих хорошему пищеварению.