neuchtennij factor

felber darya

Босоножки, кстати, не исчезли. Может, потому что я их в руке держала.

Пока я обувалась, правители сгрудились вокруг загадочной флоры и напряжённо уставились на неё. Сплошные тайны. Держась на почтительном расстоянии, я тоже вцепилась в неё взглядом. Не отрываясь от медитации, Мор протянул руку в мою сторону. Восприняв жест, как приглашение подойти поближе, я как можно бесшумнее подчинилась. Да это же мальва, правда облезлая, как после Чернобыля!

Шишка пошла трещинами, сквозь которые пробивалось разноцветное сияние.

Ничего

себе сорняк!

Трещины становились всё шире, свет – ярче. В конце концов оболочка не выдержала, с нежным, высоким звуком раскрошилась, и явила нашим взглядам крупный цветок. Именно от него исходило радужное сияние. Прямо на глазах, он распустился, начал стремительно менять цвета. Померцав ещё секунд двадцать, цветок решил остановиться на нейтральной сине-зелёной с примесью жёлтого расцветке, после чего ослепительно полыхнул, осветив самые дальние уголки садика, угас и, сморщившись, рассыпался в пыль.

– И впрямь, успели в самый последний момент, – задумчиво протянул Зариэль.

– Понять бы ещё, что бы это значило, – не менее задумчиво отозвался орк. – Никогда сразу трёх, да ещё таких противоречивых знаков не видел.

Бородатый человечек согласно кивнул.

Потом все синхронно развернулись и направились к выходу. Я поморгала и вспомнила, что до сих пор мёртвой хваткой сжимаю ладонь Моррина.

– Понести тебя? – предложил он, когда на выходе я остановилась, чтобы вновь разуться.

Я отрицательно покачала головой, хотя соблазн был немалый: прижиматься к его груди мне очень даже понравилось. Нечего себя баловать. И пошлёпала рядом босиком, неся босоножки в руке.

– Что это было? – наконец любопытство перевесило.

– Мальва. Цветёт один раз в год именно в эту ночь. Это символ нашего мира, – негромко ответил оборотень, подумав. – Он предупреждает нас о том, что произойдёт в следующие двенадцать месяцев, поэтому такой ограниченный круг зрителей.

– Как?

– Цвета каждый раз новые.

Я задумалась.

– А это не опасно? Ведь вы все пятеро это видели. А вдруг что-нибудь важное, вроде войны. Типа, только-только эльфы заговор устроили, а все уже в курсе. Так тайны военные не охраняют.

– Каждый видит только ему предназначенный знак, - прозвучало в полумраке.

– Я видела три, и Пиус тоже три увидел, – заметила я.

– Ну, ты же не знаешь, что именно за цвета ему Мальва показала, – возразил Моррин. – И я не знаю. И Зариэль тоже. А вообще-то, странно это. У меня тоже три было, да ещё и четвёртый под конец.

Без обуви мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть его лицо. Ну и странное же выражение. Как будто призрак коммунизма воочию увидел.

– Что означает синий цвет? – не удержалась я минут через десять прогулки. Пол, как ни странно, не был холодным, а наоборот, приятно грел ступни, как живое дерево. Да оно и было живым.

– Изменение его увидевшего, – не задумываясь ответил оборотень. – Радикальное,

или нет, в зависимости от оттенка. К примеру, если коварный правитель Зариэль задумал захватить весь мир и увидел сегодня пронзительно синий знак, то он может быть уверен, что не пройдёт и года, как тем или иным способом он перестанет быть или коварным, или правителем или Зариэлем, как ни крутись. Ясность вносят явившиеся одновременно цвета.

– Розовый, например означает смерть, как альтернативу, а жёлтый – принятие решений, – добавил он, подумав. – А ещё, всё, к тому же, зависит от того, в какой последовательности цвета появились.

– А если не секрет, что тебе Мальва показала в четырёх актах? – не отставала я. – Я никому не расскажу.

– Странное что-то, – тут оборотень остановился. – Война, как альтернатива большой опасности клану, ну как такое может быть? Да ещё этот мерцающий лиловый под занавес... Никогда не видел такого цвета.

– Может, сбой произошёл из-за моего присутствия? – выдвинула свою версию я.

– Вряд ли.

В задумчивом молчании мы потопали дальше.

– А всё равно, чудо это, – когда впереди послышались звуки музыки, не выдержала я. – А что непонятно, так у вас тут всё такое.

– Я подумал, что тебе понравится, – заметил он, останавливаясь. – Давай, обувай это твоё приспособление для пыток. Ужин ждёт.

– Опять в хвосте сидеть, – пробурчала я, застёгивая ремешки босоножек. Ещё бы мне не понравилось: эксклюзивнее кощунства и не придумаешь, притащить человеческую меня на событие, куда кроме правителей вообще никого на арбалетный выстрел не подпускали. А если бы дело в моём мире происходило? На Большую восьмёрку в Давос бы отвёз?

– Не в хвосте, – загадочно пообещал Моррин.

Моё место, как ни странно, оказалось не как в прошлые разы, практически на задворках высокопоставленных эльфов, а между Мириэлем и Марой, напротив Мора и того же Пиуса. В ответ на мой озадаченный взгляд, оборотень опустил глаза и легонько коснулся своего перстня. Вот и причина вознесения. И без того приподнятое настроение зашкалило. Ухитрился ведь устроить мне праздник, как и обещал. Но на этом сюрпризы не закончились.

После окончания ужина, когда бал возобновился, рядом возник младший эльфийский принц, с приглашением на танец.

Какое-то время мы молча кружились по залу, а потом он неожиданно выдал:

– Алёна, ты извини меня, пожалуйста.

Я оторопела.

– Мириэль, ты что, с террасы вниз головой навернулся?

– Нет, правда. Я себя повёл недостойно принца, – не успокаивался тот.

– Это когда именно? – уточнила я, отказываясь верить в реальность происходящего.

– Ну... – замялся эльф. – Когда тебя хотел... ну, это... того… Увидел человеческую девушку в штанах, ну и...

– Пошёл на поводу у стереотипов? – сжалилась над ним я, наконец врубившись, что именно он имеет в виду.