neuchtennij factor
Шрифт:
– Жива,- прокомментировал барсук, сидя возле камня в платочке.
– Угу, – я присела рядом и кивнула на волка. – У него хорошие манеры, даром, что кожа да кости и характер мерзкий.
Предмет обсуждения предупреждающе зарычал. Вот кто не терпит конструктивной критики.
– Неужели с дичью так туго, что на девиц охотиться приходится?- не особо впечатлившись, хихикнула я. Хотел бы вправду съесть – съел бы раньше, – Вот откормить его, витаминов побольше, к ветеринару, причесать - такой красавец получится – хоть на выставку
– Не откармливать его надо, а мёртвой водой лечить, – каркнул со своей ветки ворон. – Тогда и здоровье и сила волшебная вернётся. Он раньше первейший чернокнижник был.
– М-да, воды много понадобится, – я оценивающе осмотрела Серого. Тот вновь недовольно заворчал.
– Чего опять психуем?- я привалилась спиной к берёзе. – В зеркало на себя давно смотрел?
„Да ты на себя посмотри! – зеркало треснет“ – отозвалось в голове. Кажется, с хорошими манерами я погорячилась. Один-один.
– О! Да мы никак на личности перешли? Сам, наверное, ты в бальном платье сорняки ходишь полоть?- обиделась я. Ладно, шмотьё страшное, но сама-то я очень даже ничего, даже со скидкой на похмелье. У нас, в Раше, по-моему, непривлекательных девчонок и нет. А если встретишь какое-нибудь чучело на улицах Питера – девяносто девять процентов – туристка из Европы. Там они, судя по всему, что такое зеркало вовсе не знают. И вообще, в душу смотреть надо, там вся красота находится, а не на внешность... Тут я слегка этой самой душой покривила: при виде асоциальных элементов, представленных в Питере во всём своём многообразии, мне бы и в голову не взбрело поближе с оными познакомиться, в попытках вышеупомянутую красоту поискать. – Знала бы, что меня к вам таким привередливым забросит, оделась бы пошикарнее.
Волк помотал головой, словно отгоняя непрошеный глюк.
– То-то же,- не преминула я оставить за собой последнее слово и переключилась на ворона.- А что, с мёртвой водой – напряг?
Тот слетел с берёзы и приземлился на платочек.
– Измажешь – в мышь превращу, не посмотрю, что вещий, – дежурно предупредил камень.
– Вещая – у меня ворониха,- отозвался ворон, переминаясь с лапы на лапу. – Воды у них целая бочка в погребе стоит, а открыть никто не может.
– Это почему же? – заинтересовалась я.
– Девица нужна непорочная, – хихикнул, вновь забившийся в нору во время нервного выхлопа нашего неуравновешенного Серого, барсук, выглядывая наружу, - Нелюди к затычке даже прикоснуться не могут, а помогать, как сама понимаешь, некому.
– Что, девицы в дефиците? – съехидничала я. Волк презрительно отвернулся
– Не девицы в дефиците, а менталитет у местных людей такой. Раз оборотень – значит вселенское зло, раз эльф – значит герой-избавитель-любовник всем девкам на радость, раз орк – значит, тать степной и беги, кто может. Ну, кто ему будет помогать? – с ноткой сочувствия в голосе пояснил ворон.- Последнюю бочку открыли лет семьдесят назад, а с тех пор
– Это как? – не поняла я.
– Трое его подданных образовали пару с человечьими девушками, ну, а те по случаю и бочку открыли. Случались и такие отклонения: они, в другой ипостаси от людей не очень отличаются. А так – никто не поможет. Вот ты бы помогла?
– Я бы помогла, если бы по-хорошему всё объяснил,- пожала я плечами. – Карму улучшить никогда на поздно, как китайцы говорят, а если ещё и вознаграждение соответствующее...
Серый оглядел меня с головы до ног, покачал собственной и вновь отвернулся.
Тут у меня в животе забурчало, я вспомнила одну очень важную вещь и начала методично стучаться лбом о берёзу (несколько демонстративно, но серьёзных критиков не наблюдалось, а потому я не смущалась, устроив представление по полной программе. Всякая женщина станет профессиональной стервой при благоприятствующих условиях, а тут столько благодарных зрителей...).
Оторопело понаблюдав за сим процессом пару минут, зверьё опасливо приблизилось.
– Ты что? – наконец набравшись храбрости, тронул меня лапой барсук. Ворон куда ощутимее клюнул в макушку.
– Я здесь с голоду помру! – завыла я так, что волк завистливо покосился. – Огонь не разведу, в грибах – не разбираюсь, лук – не сделаю, стрелять не умею, и денег нет.
„Тебя часом не за бесполезность пришибли?“ – презрительно отдалось в мозгах.
– Никто меня не убивал! – нет, братец Лис, а точнее, Волк – не джентльмен. От возмущения слёзы моментально высохли.– Шла по лесу, залезла в бункер – а вылезла здесь. Дёрнул меня чёрт любовную драму читать!!! А я – живая, мне ещё аспирантура и кандидатская светили! Бесполезность! Тебя бы в мой мир – сидел бы в зоопарке и туристов развлекал, пользу обществу принося.
Ворон с барсуком и, кажется, даже камень с осуждением уставились на Серого. До них, похоже, дошло раньше, что я немного отличаюсь от коренных жителей.
Отревевшись и оторавшись, думать стало, как ни странно, проще.
– А давайте кота спросим, – осенило меня. – Он тут за швейцара, значит, хоть что-то должен знать. Как его позвать?
– Никак, – пожал плечами ворон. – Захочет – сам появится.
Ладно. Кот, он и в Африке кот. Провожаемая тремя парами глаз, я встала и пошла вдоль кустов.
– Кис-кис-кис.
Все, кто мог, одновременно попятились, видимо автономно решив, что я рехнулась.
Заходя на третий круг, я была близка к тому же мнению, когда уткнулась лбом в дуб. На дубе уже материализовались цепь и хвост.
Волк рыкнул, хвост тут же ощетинился ёршиком.
– Фу! – автоматически вырвалось у меня. – Место!
Серый, набычившись, начал подниматься на лапы.
– Тебе мёртвая вода очень нужна, или ещё побегаешь? – уточнила я.
Очень неохотно волк улёгся на место.