Неучтённые миры

Я ела шоколад.

Над горизонтом расползались дымчатые кольца облаков. Огненные языки пламени ослепляли небо губительными всполохами. Пылающий шар радостно пульсировал новогодней гирляндой.

Я стояла на холмике и жевала плитку горького шоколада.

Ядерный гриб затмевал чернильное небо апокалиптического мира.

Я вытянула вперед руку и оттопырила большой палец. Тот прикрыл столб пламени и «шляпку» гриба.

«Ну нафиг такие меры измерения», —

— Магия, драконы, инквизиторы — пожалуйста. А сдохнуть от радиации я не подписывалась.

— Как прошла спасательная миссия? — поинтересовался Лёша.

Я крутанулась на месте. Юбка взметнулась солнышком. Защитный плащ исчез после перехода из обычного мира в стерильный, сменившись строгой коричневой формой. Глухой ворот и кофейного цвета передничек прилагались. Подол до самых щиколоток. Рукава скрывают запястья. Классическая Избранная тренировочно-учебного Центра.

— Есть все шансы, что я схлопотала лучевую болезнь.

Я выставила ладони, выискивая на коже первые признаки заражения. Например, свечение костей изнутри или забугрившуюся кожу.

Вопрос радиации — это не то, что приходит первым на ум, когда речь заходит о фэнтези-мире. И даже не второй. Еще ни одна из попаданок не говорила: «Ой, а у вас есть эльфы? Здорово! А какой запас урана в вашем королевстве и сколько ядерных боеголовок стоит на вооружении? Можно ознакомиться с планом эвакуации при угрозе атомного взрыва?». Не-а. Всех интересуют неженатые принцы, сроки зачисления в магические академии и местные политические интриги. Кому какое дело до радиации?

— Невозможно, — не купился Лёша на мое нытье. — Ты защищена от подобного вида заражений. Разве Клод не объяснял систему местного мироустройства в первый день? Или после, когда ты в очередной раз испугалась, что заболела чумой, малярией и магическим коклюшем?

Прохлада пещеры холодила кожу. По сравнению с апокалиптическим миром воздух здесь казался свежим и приятным. Никаких загрязнений окружающей среды, озоновых дыр и глобального потепления. Не зря мир Центра называли стерильным миром.

— Все признаки были налицо!

— Не было ни единого симптома.

— Так и начинаются все болезни! — Продолжила капризничать я, не желая раскрывать настоящую причину дурного настроения. — Они все начинаются с того, что симптомов нет.

Парень закатил глаза.

Конечно, Лёша не видел смысла в переживаниях. Он же бог! Один из забытых, мелких и малозначительных, но все же бог. Когда это ему подобные беспокоились о переживаниях обычных смертных?

Ах, да. Позвольте представиться. Я — Избранная. Для друзей, врагов, знакомых и богов, просто Дробь. Девушка из закрытого мира, что когда-то была похищена для исполнения великой миссии.

В день первый день в Центре мне сообщили, что я совершенно бездарно проживала свою жизнь и в скором времени закончила бы ее очень плачевно. Потом помахали пряником перед носом, предложив великую исполнить миссию вроде спасения мира, а взамен пообещали солидные бонусы. Звучало неплохо. Правда идиллию избранности, особенности и осознания собственной важности разбил тот факт, что помимо великолепной и неповторимой меня, с Земли вытащили еще сто сорок семь Избранных. Зачем тратить время на обучение одной бестолковой девчонки, если можно притащить целую толпу?

— Что-то случилось? — насторожился Лёша, стряхивая с пшеничной шевелюры блестки. — Что-то в том мире пошло не так?

— Ядерный гриб — это как по-твоему, все по плану или нет? И он там не первый, а черт знает какой по счету. Тебе приходилось когда-нибудь шататься в бальном платье по апокалиптическому лесу? Первые пару дней местные мутанты от меня шарахались, считая, что я новый вид мутации. Пристрелить хотели! Мол, заразная. А знаешь, насколько ценны прихваченные мной для обмена рубины там, где вымерло почти все живое? Ни на сколько, Лёша! Ни на грамм!

Я плюхнулась на землю.

— Вы обещали мне богатство, известность, приключения, — начала перечислять я, загибая пальцы, — верных друзей и красивого, умного, веселого, обеспеченного, полностью влюбленного в меня и мечтающего исполнять каждое мое желание, титулованного, доброго, любящего животных, — пальцев перестало хватать, и я разогнула их обратно, решив посчитать возлюбленного за одно обещание, — верного, магически не обделенного мужчину. А, и еще чтоб драгоценности мне дарил, и мама его меня любила, но жила на другом конце света. И уважал меня как личность. Считался с моим мнением. Ценил мой ум.

Лёша поправил одеяльце на корзиночке с глянцевыми коконами, после чего ответил:

— Тебе обещали найти истинную любовь, а не то, что ты сказала.

— Да это почти одно и то же.

— До Центра ты была согласна на простого милого кого-угодно, лишь бы не пил.

— Ну так раньше я была никем, а теперь я профессиональная Избранная. Моя планка поднялась.

— Да что с тобой в последнее время? — подивился Лёша.

Я отмахнулась.

Не объяснять же, что в пугающем апокалиптическом мире, я наткнулась на маленький заброшенный бункер. Среди истлевших бумаг, изъеденных коррозией труб и разбросанного мусора, как священный Грааль на алтаре, лежал старенький календарь, открытый на втором осеннем месяце. Красные линии перечеркивали первые две недели. Остальные цифры стояли нетронутыми, в молчаливом укоряющем порядке.

Мне хватило пары минут, чтобы мысленно сосчитать дни, проведенные за пределами Центра, и ужаснуться грядущей истине. 

— Мне тридцать, — загробным голосом произнесла я.

— Когда мне исполнился первый миллион лет, я сбился со счета, — пробасила яма.

Он же Атрос. Он же главный бог Центра. Благодаря ему стерильный мир функционировал, присутствовала атмосфера, гравитация и воздух. За пределами пещеры, где существовал Атрос в виде бездонной ямы, распласталась бескрайняя зеленая поляна и гряды величественных гор. А вот солнца и облаков не было. На смену дня и ночи бог тоже поскупился. Каким образом в Центре всегда было светло и, подчиняясь каким физическим законам отбрасывались тени, я до сих пор ответа не нашла.