«Неудачница в Академии Бессердечных»

Райн Лэйя

Дыши, Роилин, дыши. Это же всё-таки моя сестра, она младше на полтора года, и я как старшая должна быть… терпимее. Останавливаюсь.

– И куда же ты убегаешь? Так быстро, – приближается она, обходя меня и становясь впереди, закрывая путь.

Хоть у нас одна мать, но мы с Долорой разные не только по характеру, но и внешне. Сейчас её густые платиновые волосы собраны назад в хвост, чёрная форма с нашивками облегает аккуратную фигурку, подчёркивая, конечно же, все достоинства: высокую грудь, осиную талию и округлые бедра. Кукольное лицо

украшает интригующий румянец. Внутри под сердцем засвербело, Долора действительно очень хороша собой, настолько, что не может быть не замеченной Рамбрейтом.

Долора расплылась в широкой улыбке, слишком фальшивой, чтобы я поверила, как она “рада” меня видеть.

– Спешу. Ты что-то хотела?

– Мне так жаль, что тебя отчислили, я очень расстроилась, – лицемерно состроила кислую гримасу.

Точнее, её слова звучали так: “Я очень рада, что тебя отчислили, теперь я вздохну свободно, и для меня больше нет препятствий на пути к Рамбрейту”. Внутри меня всё переворачивается от гнева.

– Почему ты не оплачивала счета, почему? – потребовала ответа, игнорируя пафосную речь.

– Прости, мне нужны были деньги.

– Это и твой дом, не забывай об этом, мы накопили долг, и его нужно оплачивать.

– Поэтому ты пришла за стипендией?

– Да, поэтому, – поправляю я шляпку, которая и так сидит идеально.

Взгляд Долоры скользнул на моё запястье, ревностно полыхнул.

– Я всё понимаю, Роилин, но раз так вышло… и тебя отчислили, тебе пора устроиться на работу. Мне нелегко об этом говорить, знаю, что значила для тебя учеба… Но я правда за тебя волнуюсь. Мама ведь работала, и ничего. Слушай, я поговорю с Энжин, у неё отец имеет ткацкую фабрику, возможно, там будет место для тебя.

Сжимаю кулаки до такой степени, что ногти вонзаются больно в ладони, но я ничего не чувствую. Она специально это делала, чтобы уколоть побольнее, зацепить за живое и утвердить своё превосходство. Не думала, что она дойдёт до такого, хотя она всегда видела во мне соперницу. Она ведь хочет от меня реакции, гнева, так?

Любые мои слова сейчас покажутся защитной реакцией. И это так. Я делаю шаг к Долоре, она растерянно моргает, не ожидая такого тесного контакта, но не отступает. Смотрю прямо, без тени лжи и попытки что-то спрятать.

– Мы ведь обе знаем, что кто-то хотел моего отчисления, мечтал об этом. И мне… – дыхание задерживается в груди осколком горечи. – Больно, что близкие люди, кого я считала родными, предают меня, одно хорошо – мама этого не видит.

Долора замирает, уставившись на меня непроницаемым взглядом, затем моргает, услышав смысл моего послания.

Я отступаю. Сказать больше нечего, обхожу сестру и иду прочь.

Так тяжело на сердце мне ещё не было. Не имею понятия, увидимся ли мы когда-нибудь ещё.

Даже если и увидимся, так как раньше больше никогда не будет. Долора не стала меня догонять, так что я спокойно себе добралась до остановки, дожидаясь дилижанса, доставая заранее монеты. Не заметила, как набежали облака и стало серо кругом, закапал редкий дождь. Погода в Эйссмотре переменчива – вот светило солнце, а следом пошёл ливень.

В дилижанс я села уже слегка промокшей. Внутри было сухо и тепло, почти никого. Нежеланная встреча поселила в сердце ещё больше смятения. Сердце изнывало и плакало, и чтобы хоть как-то себя утешить, я достала из сумки яблоко и стала есть, откусывая сочную мякоть. Сладкий сок разлился по языку, отвлекая от мрачных мыслей. Смотрю в окно, стараясь не думать, как отдаляется академия, оставаясь в недосягаемости.

Я почувствовала, что на меня кто-то пристально смотрит, буквально прожигает взглядом. Проглатываю мякоть и незаметно кошусь в сторону. Напротив сидит мужчина и не сводит с меня взгляда.

Я быстро изучаю ауру. Не человек.

Мы проехали уже несколько остановок, люди выходили, садились новые, но тот оставался на месте.

Я успела его разглядеть. Черные, как смола, волосы, бледное, с сероватым, как зола, оттенком лицо. Черты грубые, как у голема. Одежда неприметная, коричневый сюртук, серые брюки, сапоги с невысоким голенищем, запачканные грязью, но больше всего меня насторожили его руки, на пальцах когти, а кисти покрыты грубой коркой.

Бессердечный. Или попросту – демон в обличии человека.

Сердце ухнуло в пятки. Поморщилась от удушающей петли, на висках проступили капельки пота. Встретить низшего в обличии человека в центре Эйссмора – невозможно. Как он мог пробраться через барьер? Через стражей? Однако подобные случаи бывали часто.

Я посмотрела по сторонам, пассажиры встревожились, почуяв неладное, никто не понимал, что происходит, увидеть ауру способен только маг или стихийник. Смотрю в окошко, не выпуская из внимания пришельца, скоро моя улица, ещё две остановки. Вытерпеть бы.

Если я активирую свою ауру, то всем достанется.

К тому же применение магической атаки для причинения вреда здоровью карается лишением свободы на неопределённое время, в зависимости от тяжести преступления. Пойди потом докажи, что я пыталась обезвредить пришельца!

Так, Роилин, что можешь предпринять?

На ум пришло блокировать магическую атаку, но это не магическая атака, просто демон плохо владел своей силой и, кажется, не подозревал, что его “пылкое” внимание выдаёт его с потрохами.

Нахлынувшая слабость одолевала, на остановке люди ринулись из дилижанса, как мальки, выпущенные из банки. Озноб скользнул по позвоночнику.

Я тяжело сглотнула, заливаясь потом.

Дверь закрылась.

Следующую остановку я ждала как пришествие Вершителя.

Ещё немного, ещё чуть-чуть. Наконец-то мы проехали мост, несколько кварталов, и дилижанс остановился. Подскакиваю и распахиваю дверь, чуть не сбив пассажиров, собирающихся сесть в транспорт.

Порыв влажного прохладного ветерка обдаёт кожу, я блаженно прикрываю веки.