Неудачник
Шрифт:
Мы вытащили из бойлера дрова, вычистили жаровую трубу и вымели из топки весь пепел до последней пылинки. На следующее утро, пока Джиггс с Шорти заканчивали проверку крепления, я развел огонь.
Стрелка указателя давления неуклонно двигалась к точке взрыва. Она миновала ее со зловещим кряхтением и пошла дальше, возвращаясь к отметке «ноль». Уже в эту минуту мне следовало бы сбежать; в жизни ничего не хотелось так отчаянно. Но сначала требовалось как следует набить топку дровами, а золы набралось так много, что там не нашлось бы места
Я распахнул дверцу и начал бешено орудовать кочергой. Затем бросился к заготовленному топливу. Я запихивал в топку дрова, заталкивал их туда изо всех сил, пока они не стали высовываться наружу. А потом включил на полную мощность воздуходувку, открыл до упора насос для воды и пустился наутек.
Достигнув безопасного места в кустах, тяжело дыша, я бросился на землю.
Шорти открыл пар.
Он несколько раз потряс трубу, потом внезапно ослабил натяжение тросов. Затем уперся ногами в платформу, вытянул, насколько мог, рычаг и держал его в этом положении.
Оттяжные тросы гудели от напряжения. Затем начали выть. Послышался мощный треск дерева, и все механизмы начали визжать, стонать и свистеть. Этот шум все нарастал, затем постепенно затих. Напор пара ослаб.
А проклятая труба не сдвинулась ни на дюйм.
В тот день я трижды разводил огонь, каждый раз задерживаясь у котла чуть дольше перед тем, как убежать. Ничего не помогало. Может, по всем законам физики труба должна была полезть наверх, но, видимо, нам попалась незаконопослушная труба.
Я сказал Шорти, что мы только попусту тратим время. Он кисло возразил, что я ошибаюсь.
— Мне просто не хватает пара, Джим. Дай только мне достаточно пара, и эта труба пойдет как миленькая.
— Что ты называешь достаточным? — возмутился я. — Как я могу дать еще больше пара?
— Ну, есть у меня одна идея. Сегодня вечером я ее как следует обмозгую, а завтра мы попробуем.
На следующее утро он встал раньше нас, и, когда на рассвете, дрожа от холода и зевая, вышли мы с Джиггсом, его изобретение было уже готово. Это была механическая топка, собранная из обрезков трубы и листового железа. Под наше угрюмое молчание он объяснил, как она действует. Потом вдруг бросил на меня короткий взгляд и резко отвернулся от новоизобретенного приспособления.
— Ладно, Джим, забудь о нем. Давайте собираться, и уходим, и черт с ней, с этой трубой!
— Нет уж, надо попробовать, — заупрямился я. — Если мы и с этим ничего не добьемся, то это уже будет не моя вина.
— Ты уверен, что хочешь испытать ее? Понимаешь, что тебе придется делать?
— Просто умираю от желания попробовать, — не очень ласково сказал я. — И наверное, именно это меня и ждет.
Мы позавтракали. Шорти и Джиггс пошли к скважине, а я стал снова разводить огонь.
Давление пара росло. Я включил воздуходувку и начал усиливать огонь. Стрелка измерителя давления дошла до ста двадцати пяти; затем завершила круг и задрожала на нуле. Я открыл дверцу и стал одной рукой выбрасывать наружу золу, а другой подкидывать дрова в топку.
Наконец вся зола была убрана, а топка до отказа забита дровами. Я придвинул стокер к дверце и загрузил и его дровами.
Было холодно — промозгло и сыро, что характерно для южных равнин, а я работал раздетый до пояса. И, несмотря на это, я буквально истекал потом. Он ручьями бежал по телу, и мне казалось, что ступни плавают в башмаках, — наверное, отчасти от страха. Но по меньшей мере наполовину — от невероятного жара. Если бы я не потел так сильно, думаю, обгорел бы.
Бока бойлера начали нагреваться и приобрели угрожающий розовый оттенок. Розовый перешел в красно-вишневый, затем постепенно в ярко-алый. Через заклепки со зловещим свистом вырывались струйки пара.
Одному Богу известно, какое давление образовалось внутри бойлера. Но пар должен был держаться, а стокер уже практически опустел. Бушующее пламя пожирало дрова, как будто они были бумажными.
Я непрерывно подбрасывал топливо и разгребал золу, ослепший от усталости и пота, от страха почти ничего не ощущая. Бойлер начал подрагивать и вибрировать, но я не останавливался. И наконец я добился того, что требовалось Шорти. Колосники были чистыми, топка набита до отказа, стокер тоже загружен. И все это в одно и то же время. Было столько пара, сколько он хотел получить, и пар держался.
Шатаясь, я отошел от рдеющего, вибрирующего чудовища. Взобрался на пригорок и, задыхаясь, рухнул на траву.
Внизу, у буровой установки, Шорти прижал длинный рычаг к тросам.
Он был горячим — даже он стал горячим. Обжегшись, Шорти вскрикнул и заплясал на месте от боли. Затем, схватившись за рычаг тряпкой, вытянул его на всю длину. И Джиггс прижал его там ломом. После этого они отступили назад, Джиггс посмотрел вверх на вышку — опасаясь, не появились ли трещины; Шорти не спускал глаз с трубы.
Нарастая, послышался уже знакомый нам шум и угрожающий треск, но в десятки раз громче, чем при предыдущих попытках. Оттяжки скрипели; дерево и металл стонали, как будто их терзали. Шум и грохот выросли до непереносимого визга, который, казалось, пронизывал всю твою плоть и кости. А затем вдруг все затихло.
Каждая молекула оборудования была натянута до предела. В них больше не было эластичности, не было места для трения или удара, поэтому и наступила тишина. Единственным звуком был свист пара.
Подо мной задрожала земля, кусты и деревья начали раскачиваться и взмахивать ветвями. Словно завороженный, я ждал, наблюдая. Я слышал об этом всю жизнь, а сейчас увидел воочию: поразительное столкновение непобедимой силы с неподвижным объектом.
Из забытья меня вывел резкий окрик Шорти. Я вскочил и побежал вниз.
— Она пошла, Джимми! Труба движется! Дай мне только еще немного пара!
— Ненормальный! — Я едва не потерял дар речи. — Ни за какие блага не подойду к этому бойлеру...