Неудачный дубль 1977
Шрифт:
— Да, — ответил тот мотнув головой. — действительно пошли поедим. Только пойду дежурной скажу, чтобы, слесаря позвали дверь, упавшую, починить и пойдём.
Вышли из номера. Я запер дверь, и компаньон, выразительно глядя на меня, вновь покрутив у виска, достал из внутреннего кармана пиджака газету и, протянув её мне, сказал: — Почитай пока. Там прямо на первой странице статья, а я сейчас приду, — после чего оставил меня и пошёл искать дежурную по этажу.
Газета называлась «Коммунист» и судя по надписи в шапке была основана в 1934 году в Ереване.
Статью
«В близи небольшого села Арени, была обнаружена стоянка древних людей. На глубине до четырёх метров, было найдено несколько предметов древности, в том числе несколько украшений, столовая утварь и обувь. Для дальнейших исследований была сформирована группа учёных, возглавил которую академик Эрик Гагатович Товмасян. Как удалось узнать нашему корреспонденту, место древних находок случайно обнаружил московский школьник Саша Васин, который приезжал в Арени погостить на летние каникулы к своим родственникам».
— Очешуеть можно, — констатировал я полёт фантазии корреспондента и, посмотрев на подошедшего Армена, спросил: — Я себе эту газету оставлю? Ладно? Просто мамуле наверняка будет интересно, где именно у нас проживают наши родственники.
— Оставь, — ухмыльнулся тот, замахнувшись рукой, вероятно собравшись хлопнуть мне по плечу, но тормознул на середине движения, убрал руку, потёр её и спросил: — Как, кстати говоря, у тебя ухо? Боли были?
— Ты знаешь, — удивлённо произнёс я и понажимал пальцами по некогда больной части тела, — прошло. Совсем не болит, — а затем подняв палец вверх хохотнул, — вот, что коньяк, животворящий делает.
Прошли по коридору, но перед лестничным проёмом я остановился и, видя вопросительный взгляд компаньона, как мог серьёзнее на него посмотрел и сказал, то о чём думал вчера весь вечер после того как проводил Тейлора:
— Николаич, короче, тут такое дело…
— Что? Есть не хочешь? — спросил тот.
— Нет. Сейчас не об этом, — сказал пионер, облокотившись рукой на стену, ибо его вновь начало штормить, — короче, — вновь продолжил я, — мне не нравится, что тут произошло, и я хочу всё изменить — откатить назад.
— Что именно? — вновь не въехал в глубину моих тезисов визави.
— Я же говорю — всё, — пояснил я бестолковому гражданину и, всё ещё видя искреннее непонимание на его физиономии, пояснил: — Мне не нравится, как вы все поступили с моим фильмом.
— Так мы же договорились, ты же деньги получишь, — напомнили мне.
— А теперь передоговоримся, — икнул я.
— И как?
— Очень легко. Ты говорил, что хочешь помочь и участвовать в моих будущих начинаниях, тогда вот тебе задание на проверку твоей готовности к большому делу. — Я исподлобья посмотрел по сторонам и прошептал: — Этот фильм должен исчезнуть.
— Как? — удивлённо прошептал в ответ Армен.
— Сядь да «покак», — зло прорычал я, ибо мне вновь стало хреново. — Как хочешь вот как. Хочешь укради, а хочешь
— Ну ты б** даешь… — взявшись за голову, прошептал собеседник.
— Пойми, — икнул я, — чувствую я себя кинутым. Это меня бесит и не способствует дальнейшей творческой деятельности. Если не можешь в этом деле помочь, то так и скажи. Я тогда буду думать, как сделать это самому и поверь — я настойчивый, я придумаю как. Пусть не сейчас, пусть через какое-то время, но я всё равно уничтожу фильм к е**** матери!!
Глава 24
— Ух, — выдохнул Армен. — скажи ты шутишь?
— Мне не до шуток. Я всё обдумал и решил. Разговор окончен, — подвёл я черту.
— П****!!
— Вот именно, — согласился я. — Короче, я поехал в пункт междугородней связи. Надо Савелию позвонить и узнать добрался ли он?
— А он на самолёте улетел? Когда?
— Нет. На поезде укатил.
— Ну так если он вчера уехал, то ему ещё сутки ехать. Поезд же два дня идёт, — резонно заметил тот.
— Ну вчера он уехал или позавчера, это неважно. Не помню я уже когда именно. Уехал, да и ладно. И кстати, мне бы тоже пора уезжать. Во сколько сегодня самолёт?
— Не глупи. Никто тебя сегодня не отпустит. Сегодня все собираются из-за тебя. Ты же знаешь, вчера получилось спонтанное собрание, а сегодня запланированный банкет в честь окончания записи.
— Опять ради меня. — ужаснулся я, — Зачем?! Не надо! У меня уже печень болит!! Я не могу уже столько пить!
— А ты не пей, — в очередной раз логично парировал моё нытьё визави. — Просто поприсутствуешь и всё. Туда многие из больших начальников должны будут подъехать. Так, что ничего. Ещё денёк и завтра полетишь домой.
— Нет… Я этого не выдержу!
— Ты сильный! Выдержишь. Верю в тебя! — усмехнулся он, затем оглянулся и, перейдя на шёпот, взял более серьёзный тон. — Ты лучше скажи, зачем ты Севу прятал и отправил его, даже мне об этом не сказав? Уж не потому ли, что у него с собой плёнки?
— Какие ещё плёнки, — попытался сделать удивления пойманный с поличным.
— Да те плёнки, которые вы записали в студии ночью, — ошарашил он меня. — Вас Степан — звукооператор сдал. Он вспомнил, что вы ночью песни какие-то записывали на английском.
— Гм… не помню, — попытался отмазаться я.
— Ты не помнишь, а он помнит. И мало того, что помнит, так ещё и растрепал об этом всем на киностудии.
— О чём, об этом?
— Что вы записали песни на английском языке, а когда он попросил их себе переписать ты не разрешил, а плёнки спрятал в сумку. Знаешь, как узнали? Да всё просто, шести кассет и трёх катушек в студии недостаёт.
— Чего-чего не достаёт? — решил перейти в контрнаступление я. — Это Стёпа алкашь каких свет не видывал. Он нажрался там и упал спать. Мы записывали без него. Никаких песен на английском, кстати говоря, мы не записывали, это всё той пьяни тропической померещилось.