Неудачный персонаж
Шрифт:
— Перестань оскорблять меня, старый хрыч! Я больше тебе не слуга! Наоборот!…Ну-ка, съешь вон тот камень!
Послышались сдавленные звуки, и сразу за ними — брань:
— Тупоголовый баран! Зачем ты отдаешь мне такие приказы? На выполнение каждого я принужден тратить бесценную магическую энергию!
— Заткнись, Гасан!
И сразу же после этого:
— А ты поднажми, рогатый урод! А то мой джинн засунет твой хвост тебе знаешь куда?
— Быстрее я не могу, — донесся тихий голос РыбНика.
Лухрасп махнул мне рукой: разделимся, мол. Мы сошли
Грибо и РыбНик волокли по два узла, скрученных из каких-то плащей. (У полудемона узел был больше. Еще на нем опять красовались антимагические оковы.) Далее по воздуху плыл Гасан, теперь имеющий вместо ног столб дыма, как из трубы в банный день. Время от времени он нагибался и подбирал монетки и драгоценности, сыплющиеся из узлов, отправляя себе за пазуху. Сабля при этом у него была наголо. Гасан напряженно вглядывался в шевелящиеся кусты, но меня не заметил.
Вы получаете +0,3 к Скрытности — порадовала система.
Я отмахнулся: ладно-ладно, потом!
Наконец со стороны Лухраспа долетел резкий свист.
— Эй, Гасан, Грибо, а как же заповеди морского братства? Мало того, что напали на капитана Хызыра, так еще и меня кинули подыхать, как собаку, вместе со Спящими! А мы ведь договорились действовать сообща!…Но еще не поздно исправить дело.
— Это Лухрасп! — завизжал Грибо. — Освободился! Убей его, Гасан!
— Осел! — воскликнул Гасан. — Послушай его! — но сам уже занес саблю и летел в сторону Лухраспа.
— Я сказал — убей!!
Внезапно с той стороны тропы раздался вопль. Вопил Гасан.
— Я не могу к нему приблизиться, Грибо!
— Конечно, Гасан, ты ведь теперь джинн, а я знаю, как отваживать джиннов, — отвечал Лухрасп. — В прошлый раз вы застали меня врасплох, но больше так не получится! Грибо, отзови джинна, покуда он не расшибся о магическую преграду! Кстати, у нас тут твой дядюшка — может, ты хотя бы его послушаешь?
— Он говорит верно, племянник, — откликнулся Мухомор. — Прикажи джинну отступить.
— Нет! — взвизгнул Грибо. — Убирайтесь! Я ни с кем не намерен делиться сокровищами! Не пытайся взять меня на пушку, Лухрасп! Ты все равно не сможешь выйти из круга.
— Вот как? Тогда сойди с тропы и сам подойди ко мне, Грибо. Не осмелишься? А ведь у нас в руках — единственная лодка.
— Это правда, Грибо, — подтвердил Мухомор.
Грибо, судя по его хныканью, сдался.
— Я вам не верю! Вы ударите в спину! Дядюшка, и ты против меня! Гасан, не позволяй никому из них ко мне приближаться!
— Ну что ты, мой мальчик, — с неожиданной теплотой откликнулся Грибус. — Я на твоей стороне, поверь, и специально сошел за тобой с корабля.
Кажется, он и впрямь относится с усатому пацану по-отечески, а я-то и не поверил…
— Давайте займемся делом, господа, — вмешался Лухрасп. — Мы можем успеть сделать еще одну ходку в овраг — не больше. Остальные сокровища придется там бросить, пока не пожаловал капитан Гвоздь, а то и еще
— Амру?? — прошелестел Гасан. — Который и сам превратился в отродье мрака? Двух упырей на борт? Ты еще небось скажешь, что не пленными, а в команду?
— Для старика, у которого ниже задницы — хвост из дыма, ты чересчур озабочен насчет упырей, Гасан, — ответил Лухрасп.
— Я вижу у Грибуса рану на шее, — вкрадчиво заметил Гасан, — так что не могу этим не озаботиться. А вот ты, Лухрасп, не слишком озабочен ли Спящими? К чему они нам? Амра — твой друг, но на кой ляд брать на корабль Спящих, да еще делиться с ними добычей, которой и так будет мало? Что скажешь, Грибус?
— Скажу — к демонам Спящих, — буркнул Мухомор.
Предсказуемо.
— Без Спящих я тоже согласен, — пробормотал Грибо. — Если дядюшка так говорит. Лухрасп, беги, хватай свои монеты и веди нас к лодке. Гасан, пропусти его!
— Спящих возьмем, — провозгласил Гасан, подплыв к полудемону и позвенев его кандалами, — только в оковах. Выходи из круга, Лухрасп! Мы не тронем тебя. Уговор.
— Бес с вами, — пробурчал Лухрасп. — Слышишь, Коготь? Я сделал, что мог. Сдавайся, если хочешь уплыть… Или сиди тут, на острове, — и шагнул на тропу.
— Гасан, Грибо, тогда двигайтесь вместе с этим, — он ткнул в полудемона, — на восток, к заброшенной хижине. Лодка там, в надежном месте. А мы с Грибусом еще раз наведаемся в овраг — и нагоним вас. Парень, ты же не бросишь тут своего дядюшку? Без его эликсира корабль не поплывет. А дядюшка вряд ли захочет уйти без мешка золота.
— Так и порешим, — согласился Гасан. — И не вздумай развязывать Спящих, Лухрасп! Гном — бешеный.
Покуда все шло именно так, как мы и запланировали с Лухраспом. Наивно было бы ожидать, что нас — Спящих — другие пираты согласятся взять на корабль без оков. Но с этим мы разберемся позже.
Поэтому, не дожидаясь, пока опасливо зыркающие друг на друга пираты вернутся к разоренному кладу, я сам бросился по тропе к оврагу — посвятить в наш план своих “коллег”. Небось, медведь там еще не воскрес…
Солнца в лесу — а тем паче в овраге — уже давно не было, стоял густой сумрак. Начался ли уже закат — из глубины чащи сказать было трудно. Возможно.
Сердце острова в этот вечер выглядело, пожалуй, еще загадочней и мрачней, чем раньше. Притормозив на секунду, я пригляделся, прислушался — и понял, отчего же рождалось подобное ощущение. Зловеще блестело в траве прОклятое пиратское золото; по контурам древней двери, хотя луна еще не взошла, стекало неуловимое, тревожащее мерцание, видимое только боковым зрением; и, самое главное… снова стояла мертвая тишина. Ни ворчанья медведя, ни криков птиц, ни шорохов мелких зверушек. Дурной знак.