Неугомонная Джози
Шрифт:
Лунный свет серебрил ее волосы, разметавшиеся по подушке. Никто не спал так беспокойно, как она. Решив, что выяснение Отношений подождет, он лег рядом. Спустя некоторое время он уже спал.
Кен вздрогнул. Чьи-то нежные поцелуи и прикосновения пытались вырвать его из сладких объятий сна. Перевернувшись на спину, он открыл глаза и шумно вздохнул.
Небо за окном было окутано предрассветной мглой. Кен перевел взгляд – и утонул в глубоких, как омут, глазах Джози.
– Доброе утро, – прошептала она, забираясь на него верхом.
Вчера вечером он решил покончить с неопределенностью.
В следующий момент она задвигалась. Застонав, он тщетно пытался собраться с мыслями. Он должен поговорить с ней. Должен ей сказать…
– Джози, нам надо поговорить.
– Тише, – прошептала она. – Ты же сам говорил, что я слишком много болтаю. Помнишь, в горной хижине ты признался, что хочешь отблагодарить меня. Так вот, Кен, ты можешь это сделать сейчас. Мы будем наслаждаться обществом друг друга. Я уже большая девочка и знаю, чего хочу.
И, словно желая доказать свое последнее утверждение, еще крепче прижалась к нему.
– Я спасла тебе жизнь, и все, чего я прошу, это немного внимания. Неужели ты мне откажешь?
Он так быстро приступил к делу, что она и глазом не успела моргнуть. Скрипнули пружины дивана, зашелестели простыни.
Джози улыбнулась.
Она хотела рассказать ему, как счастлива. Хотела сказать, что это неизмеримо больше, чем просто счастье. Но только она открыла рот, как встретила поцелуй Кена, и время разговоров кончилось…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
– Честно, Кен, – заявила Джози, кладя сметану, сыр и бекон в холодильник, – не знаю, что убьет тебя раньше – твои преступники или давление.
Облокотившись на стойку, Кен дал ей пройти, потом взял чашку и отпил немного кофе.
Прошло три недели с тех пор, как Джози настояла на своем, и теперь вела домашнее хозяйство, как ей хотелось. Это были самые счастливые дни в жизни Кена. Умелая женщина в постели и на кухне – мечта всякого мужчины.
Их жизнь вошла в привычную колею. Джози готовила, болтала и мастерила свои скворечники. Кен помогал Спенсу на ранчо, делал упражнения для руки и ждал вызова на работу. Последний раз он уезжал всего на два дня. Вернувшись, домой, он обнаружил на столе документы о разводе. Когда сели ужинать, Кен заметил, что Джози положила их на холодильник, на самое видное место, но так, чтобы они не попадались на глаза. Кен не стал торопить события. Ведь она не ожидала ничего особенного от их отношений, даже не делала попыток сблизиться еще больше. Так что пускай полежат.
– Отец говорит, что Тайлер наконец-то начал слушаться. Теперь осталось приучить к порядку Роя и Джей Ди. Да, кстати, они передают тебе привет.
Он допил кофе, ополоснул – чашку и остановился, ожидая, когда она закончит болтать. Должно быть, Джози почувствовала его взгляд, потому что замолчала. В одной руке она держала сумку с яблоками, в другой – с помидорами.
– Что? – спросила она.
Ее наивный вид обезоружил его.
Он вспомнил, что, когда впервые увидел ее, она показалась ему некрасивой. Скорее всего, это обман зрения. Ведь он был почти без сознания, на краю смерти.
Чего только стоили ее длинные золотистые волосы, волнами рассыпавшиеся по плечам, чувственные губы, миниатюрный носик, бархатная кожа, которую так и хотелось погладить, и большие серые глаза!
Кен распрямил плечи и серьезно взглянул на нее.
– Сегодня утром я разговаривал с Карлом Кеннеди. У него есть для меня одно дельце.
– Когда? – только и спросила Джози.
– Как только приеду туда. – Он наблюдал за ее реакцией: ни беспокойства, ни упрека, ни обиды.
Отвернувшись, она открыла холодильник:
– Тогда лучше все продукты положить в морозилку до твоего возвращения.
Что-то в нем оборвалось.
Джози спокойно перебирала свертки, словно ничего и не случилось. Тогда он пошел в комнату собирать вещи.
Вот видишь, сказал он себе, Джози не такая, как все, и не боится остаться на долгое время одна. Она и в самом деле не требует от него больше, чем он может дать. Взяв пистолет, Кен улыбнулся, посмотрев на занавески и на крючок, где висела кобура; там же висел и мешочек с лавандой. Наверное, только у него револьвер пахнет лавандой.
Повесив рабочую сумку на левое плечо, а кобуру с пистолетом на правое, он вышел из комнаты.
Джози услышала сзади шаги и еле совладала с собой, чтобы не задрожать от волнения. Слезы навернулись на глаза, но она запретила себе плакать. Кен уезжает, но это еще не конец света.
– Ну, что же, – сказал он, – до встречи.
Джози хотелось, чтобы он поцеловал ее на прощанье, но это было не в его правилах. Он уже был в дверях, когда она окликнула его:
– Будь осторожен, не подставляй спину врагам.
Он оглянулся. Его лицо приняло непроницаемое выражение, резко обозначилась линия подбородка, напряглись скулы.
Его рана почти зажила, лицо загорело и обветрилось. Только глаза немного смягчали суровый вид. Когда он так задумчиво смотрел на нее, Джози казалось, что он ее любит. Но уже в следующее мгновение его взгляд стал холодным и отрешенным.
Иногда Кен сам приставал к ней. Иногда его надо было брать с боем. В любом случае они заканчивали в постели. Он чудесно справлялся со своей задачей, только немного боялся, что не сможет дать ей всего, что нужно. Однажды она сделала ошибку, сказав ему, что любит его. Он подождал, когда она уснет, а потом вскочил на лошадь и унесся в темноту. Утром она нашла записку: «Уехал на дело. Когда вернусь, не знаю».