Неугомонная Джози
Шрифт:
Джози упала в кресло. Вспомнила, как он появился в ее хижине – наполовину замерзший и истекающий кровью – и как он ворвался в ее комнату с ружьем, чтобы защитить ее. Представила себе, как он выслеживает преступников, готовых на все, и заволновалась.
Почему Кен все время попадает в какие-то передряги? Он говорил, что в его семье не живут до старости. И если он умрет при исполнении обязанностей, это будет в порядке вещей. Джози почувствовала, как по спине пробежал холодок. Почему Кен подчиняется судьбе? И почему он ушел теперь, когда они почти нашли путь друг к другу?
Не желая поддаваться панике, Джози вскочила.
– Ну, Кен Слейтер, если ты сделаешь меня вдовой раньше времени, я тебе этого не прощу. Ты еще ответишь за все, только приди домой!
Она направилась в ванную. Ох уж этот упрямец! Неблагодарный, толстокожий болван!
Джози услышала, как у дороги остановился пикап. Но она будет трижды дурой, если выглянет узнать, кто это приехал.
Она все глаза проглядела, всматриваясь вдаль, не едет ли ее пропавший муженек. Прошло уже пять дней с тех пор, как он уехал. Сколько раз она проклинала его!
Джози слышала, как хлопнула дверца пикапа. Прошло несколько минут, и скрипнула дверь сарая…
Отложив электропилу на скамейку, девушка оглянулась и встретилась взглядом с карими глазами Кена.
Она замерла, не зная, что сказать. Он подошел ближе, стройный и сильный, такой притягательный в своем мужском великолепии.
– Я так и знал, что найду тебя здесь.
Глубокий голос был спокойным и твердым. С первого взгляда было видно, какой бравый ковбой стоит перед вами. Все на нем было с иголочки: начиная со шляпы и кончая сапогами.
Она видела его впервые после той ночи. Ее сердце забилось в сладкой истоме. Джози откинула волосы со лба и воскликнула:
– Вы только поглядите: блудный сын вернулся.
Он остановился. Ее сердце тоже как будто остановилось.
– Что? Ты даже не ранен? Какая досада!
– Кажется, ты разочарована?
Она перевела взгляд на доски, валявшиеся кругом, явно не собираясь продолжать разговор. С какой стати? Она не обязана. В конце концов, это он уходит посреди ночи, не сказав ни «до свидания», ни «прости». – Ты на что-то сердишься?
Черт бы его побрал! Да, она сердилась на себя за то, что рада его видеть, и на него зато, что пришел.
– Сержусь? С чего ты взял?
Она бросила на него весьма красноречивый взгляд и снова взяла пилу.
Кен сложил руки на груди и спокойно оценил ситуацию. Пять дней его не было. У него было достаточно времени подумать, как будет реагировать Джози на его отсутствие и внезапное возвращение. Он не представлял ее себе плачущей и не удивлялся ее гневу. Он просунул палец за ремень и хотел было подойти поближе, но решил подождать, пока не выключит пилу, поэтому шагнул к полкам, где стояли скворечники. Их тут было не менее дюжины. Приглядевшись, он понял, что Джози смастерила целый город. Черт возьми, откуда она берет свои идеи? Откуда у нее такой талант?
Когда она выключила пилу, он сказал:
– Да, а ты, оказывается, умеешь не только языком болтать. Никогда еще не видел птичьего городка.
Джози забила гвоздь и холодно бросила:
– Ты меня еще очень плохо знаешь, но насчет скворечников ты прав. Не думаю, что где-нибудь еще есть птичьи города.
– Как ты, Джози?
– В Теннесси, – сказала она, словно не расслышав, – я больше болтала, чем занималась делом. Монтана – страна малонаселенная, и мне не с кем тут разговаривать.
Кен подошел ближе, сбитый с толку ее равнодушным тоном.
– Не пойми меня неправильно, – сказала она, взяв другой гвоздь. – Гвен мне очень помогла. У нее хотя бы есть эти двое, о которых она заботится, книги для чтения, дом, где можно убираться. И я решила: займусь-ка и я чем-нибудь. Стала узнавать, где находится ближайший склад ненужных стройматериалов. Спенс указал на сарай и сказал, что я могу пользоваться всем, что там лежит для начала я решила починить сарай, который, казалось, вот-вот развалится. И так увлеклась, что почти забыла, как сердита на тебя.
Кен остановился по другую сторону лавки. Смущенно взъерошив волосы, он сказал:
– У меня были особые причины. Я должен был уйти. Но вовсе не для того, чтобы тебя разозлить.
– Трейс решил мне помочь. Он помог мне укрепить одну стену, перед тем как уехал.
– Трейс снова слинял?
– Так же как и ты: безо всяких предупреждений. Хоть бы «пока» сказал.
– Да, Джози. Именно так я и делаю всегда.
Приблизившись, он разглядел пылинки древесины в ее волосах. Ее губы были плотно сжаты, а в глазах стояла обида, готовая излиться слезами. Черт, он не любил женских слез. Вот почему он жил один. Вот почему он заехал к своему адвокату по дороге в Бат. Он сделал ошибку, когда лег в постель с Джози. Совсем не в его духе было так увлекаться. Он столько уже думал об этом, пытаясь понять себя. И единственное объяснение, которое пришло ему в голову, было то, что на него сильно повлияла эта проклятая рана. Конечно, из-за нее он стал совсем другим. Стоять лицом к лицу со смертью – это хоть кого изменит до неузнаваемости. "Но он уже почти здоров. Как только прибудут документы о разводе, жизнь снова войдет в привычную колею.
– Итак, – спросила она после продолжительного молчания, – ты поймал своего обидчика?
Кен кивнул.
– Преступник за решеткой. Мне даже не пришлось пускать в ход пистолет.
– Что-то ты не очень счастлив.
Он не понимал, почему ее замечание так задело его.
– Я провел большую часть времени, спрятавшись в грузовике, окруженный канистрами с бензином и ящиками с едой, ожидая, когда появится мой должник. Это было скучно до чертиков, но, пока не зажило плечо, я буду заниматься легкими делами. И поверь, я выбрал эту профессию не для того, чтобы быть счастливым.
– Но явно и не для того, чтобы быть здоровым.
Она отвернулась и снова взяла пилу. Он подождал, пока она распилит доску, и сказал:
– Охотники за преступниками – плохие мужья. Поэтому я и предложил развод.
– А не поздновато ли, Кен?
Он уже был готов прошипеть: «Думаешь, я и сам не знаю?» – но при виде ее губ только проглотил комок, подступивший к горлу. Прошла почти неделя с тех пор, как Кен касался этой женщины. О Господи, как он хотел снова ее поцеловать.