Неукротимая красавица

Смолл Бертрис

– Но я обещал вернуть ей А-Куил. Кстати, она производила какие-нибудь операции со своими инвестициями или же только получала дивиденды?

– Грейхейвен что-то говорил мне по этому поводу, но я не помню что именно. Надо бы спросить в банке.

– Именно это я и собираюсь сделать, – сказал Патрик. – Но, дядюшка, если вы хотите, чтобы мой сын был законнорожденным, ничего не говорите Катрионе о нашем разговоре. Я собираюсь наведаться в банк. Если она спросит обо мне, когда проснется, скажите, что я отправился прогуляться.

Но когда Катриона Хей

проснулась, ей и в голову не пришло думать о Патрике. Ее тело пронзила такая боль, что она едва не потеряла сознание, а когда попыталась подняться на ноги, почувствовала, как из нее хлынула вода. На ее крик прибежали миссис Керр и Салли. Экономке хватило пары секунд, чтобы оценить ситуацию, и она обняла Кэт за плечи, чтобы успокоить.

– Не волнуйтесь, миледи, просто ваш малыш решил, что ему пора выбираться на белый свет. Салли, девочка, принеси-ка побольше полотенец. Вам очень больно?

– Немного. Боль то появляется, то исчезает.

– Так и должно быть, – кивнула миссис Керр. – Салли! Ступай к аббату и скажи, что нам нужна его помощь: надо принести стол. А пока что, миледи, ложитесь-ка в постель.

Она помогла Кэт забраться на кровать, а Салли бегом спустилась по лестнице в библиотеку, где Чарлз Лесли спокойно дремал перед камином. Девушка осторожно тронула его за плечо.

– Сэр! Сэр!

Чарлз сонно приоткрыл глаза.

– У госпожи начались роды, сэр, и нам нужна ваша помощь. Принесите наверх стол.

От услышанной новости аббат мгновенно пришел в себя.

– Граф уже вернулся?

– Нет, сэр.

– Проклятье! Мне придется отправиться за ним и привести сюда.

Салли успокаивающе коснулась его руки.

– Милорд, сейчас в кухне находится мой младший брат. Он и приведет графа. Время еще есть. Первые роды длятся довольно долго.

– Дай своему брату вот это, – сказал Чарлз, протягивая Салли медную монету. – Когда вернется, получит еще и серебряную.

– Благодарю вас, милорд. Если вы пока побудете здесь, то я отправлю его за графом.

Она побежала в кухню, где ее десятилетний брат активно работал ложкой, расправляясь с бараньей похлебкой.

– Держи, Робби. Беги-ка в банк на Голдсмитс-лейн, спроси там графа Гленкирка и скажи ему, что его сын вот-вот появится на свет. Если служащие не захотят беспокоить графа, то скажи, что речь идет о жизни и смерти, но больше ничего не говори. – Салли дала брату медную монету и добавила: – Когда вернешься, получишь еще одну, серебряную.

Зажав в кулаке монету, парнишка схватил свою курточку и выбежал из дома.

Тем временем Гленкирк преспокойно попивал турецкий кофе и со все растущим удивлением слушал, как нынешний глава эдинбургского банка Бенджамин Кира повествовал о финансовых талантах Катрионы Хей.

– Она почти в три раза увеличила свои капиталовложения за последние два года, – подвел итог банкир.

– Безусловно, это вы подсказывали ей, что и как следует сделать, – предположил Патрик.

– Да, но это было давно. Когда ей было двенадцать лет, она написала мне письмо, в котором спрашивала,

не соглашусь ли я наставлять ее в финансовых вопросах. Я начал с самого простого, поскольку не был уверен, серьезно ли она настроена и обладает ли достаточным для этого интеллектом. Чем больше я с ней занимался, тем больше она хотела знать. Она буквально поглощала знания и все понимала. Два года назад она уже могла проводить собственные операции. Около полугода она еще консультировалась со мной, прежде чем что-то предпринять, но потом действовала исключительно по своим соображениям. Она умна, чрезвычайно умна. Не буду скрывать, что порой я и сам следовал ее советам, заработав на этом кругленькую сумму!

Патрик, обескураженный этим признанием, уточнил:

– Вы хотите сказать, что, когда леди Катриона давала вам какие-то распоряжения относительно своих капиталовложений, вы следовали ее советам и тоже вкладывали туда же собственные капиталы?

– Да, милорд.

– Известно ли вам, что владелец Грейхейвена передал мне состояние леди Катрионы год назад, когда был назначен день свадьбы?

– Нет, этого я не знал, милорд, нас никто не поставил в известность. Леди Хей продолжала управлять своими активами, причем особенно интенсивно, когда оказалась здесь, в городе.

– И она продолжит заниматься этим. Ваш брат Абнер, насколько я знаю, юрист, не так ли?

– Да, милорд.

– Если он в городе, я бы хотел, чтобы он немедленно разработал договор, в соответствии с которым леди Хей немедленно возвращается вся ее собственность. И еще: она никогда не должна узнать, что мы с вами разговаривали о ее денежных операциях. Буду с вами откровенен, друг мой: леди Хей носит моего ребенка, но отказывается выйти за меня замуж, как это было оговорено год назад, до тех пор пока я не верну ей ее собственность. Естественно, я не хочу, чтобы следующий Гленкирк стал незаконнорожденным, но она так упряма, что ни я, ни мой дядя аббат не смогли ее уговорить.

– Я немедленно пошлю за братом и его помощником, милорд. Вы можете на меня положиться. Женщины, даже самые лучшие, существа непредсказуемые, а накануне родов так прямо опасные, так что будет лучше деликатно пойти им навстречу.

Пока они ожидали юриста, в комнату впустили юного Робби.

– Этот парень, – сказал служащий, – говорит, что он должен увидеть господина графа, поскольку речь идет о жизни или смерти.

– Что стряслось? – спросил Гленкирк.

– Меня зовут Робби Керр, я брат Салли. У ее хозяйки начались роды.

– Боже! – воскликнул Патрик. – Ребенок уже появился на свет?

– Нет, сэр, – немного растерялся парень. – Ведь роды только начались.

– Для своих лет ты неплохо осведомлен. Сколько тебе: девять, десять? – спросил граф.

– Десять, сэр. Дело в том, что, кроме меня, нас еще шестеро.

– Господь щедро одарил твою мать, юный Робби, – заметил банкир.

– Нет, сэр. Матушка умерла, когда рожала меня, а еще шестерых родила мачеха.

Граф побледнел, и, заметив это, банкир предложил: