Неукротимая любовь
Шрифт:
Он от смущения только кивает. Она отходит к кухне: салат русский, борщ, бефстроганов с картошкой.
– Гы… Софкин бойфренд пришел.
– Ого! ВИП-клиент, без него наш рестор загнется. Он нам всю кассу делает. Софка, ты иди в зал задом покрути.
Дежурные шуточки администратора Андрея. Вот перед кем она покрутила бы задом. Да что там говорить – крутит.
– Да ну вас, придурки.
Один раз Паша увидел, как Андрей хлопнул ее пониже талии. Как же ему хотелось быть стройным и высоким, чтобы медленно встать из-за стола, подойти через весь зал к Андрею и красиво, по-киношному ударить кулаком в зубы. Одного раза достаточно.
Софья знала о его чувствах. Делала вид, что не знает, но знала. Было приятно знать, что в мире есть человек, который так бескорыстно ей предан. Эта мысль успокаивала.
Окна его лаборатории она нашла случайно. Шла на работу, а ноги не шли. Остановилась покурить, села на лавку и за огромными окнами на первом этаже увидела знакомый силуэт.
Он в белом халате, а перед ним штатив с колбами. Из длинной пипетки он медленно раскапывал реагент. Капнет, склонится над тетрадью – запишет. Она представляла, как этими белыми, мягкими пальцами он расстегивает маленькие пуговички на ее кофте, это действовало терапевтически.
Она давно все перекуры проводила под окнами его лаборатории. Один раз привела напарницу, длинноногую Риту. Ритка затянулась, посмотрела в окно и сказала с отвращением:
– Смотри! Жиродобина, тот, что у нас всегда обедает. Он что, здесь работает? Вот уж тоска так тоска. Пойдем лучше под крыльцо. На тачки клиентов поглазеем.
Соня засмеялась и пошла за Ритой. Нельзя было не смеяться и не пойти было нельзя, все же странный у нее фетиш.
А на день рождения он подарил ей цепочку с кулоном. Камень полудрагоценный, металл – серебро. Положил в коробочку с чаевыми. Она отошла к стойке, достала украшение, погладила камушек пальцем и одними губами шепнула: «Спасибо». Он покраснел и кивнул. Сослуживцы подарили ей кекс. Андрей гоготнул, что маловат, все свечи не поместятся. Клюнул в щеку и ушел. Софья надела цепочку на шею, накинула пальто и пошла курить.
А недавно она застала Его с ней. С другой. Они стояли около штатива, он показывал на чашку Петри и что-то объяснял. А потом они засмеялись. И ее кудри радостно запрыгали пружинками дисульфидных мостиков. Она положила руку ему на запястье. Соня щелчком выбросила сигарету и расстроилась – дура!
Паша сидит за «своим» столиком, а рядом Разлучница. Она рассказывает что-то о расшифровке генома, но он ее не слушает. Просто смотрит, потому что она просто есть. Сидит рядом, и можно до нее дотронуться в любой момент. Хоть бы даже и на глазах у Софьи, которой у него никогда не было. Вот и вся разница.
– Привет.
Соня не будет здороваться с Ней. Только с Ним. Не из мести, а просто нет желания.
– Привет, Софья.
Разлучница щелкает пальцем в меню:
– Я буду это.
Соня кивает.
– Тебе как обычно?
– Нет, я буду то же самое.
– Салат из рукколы?
Он смотрит на Разлучницу и слегка морщится.
– Ты правда выбрала салат из рукколы? – глубоко вздыхает и решается: – Салат так салат.
И они смеются, глядя друг на друга. А Соня чувствует себя лишней. Разлучница захлопывает меню и говорит:
– Давай не будем сюда ходить? Тут пахнет маслом. Давай ходить через дорогу?
Он кивает и кладет свою руку на ее.
Женщина Милан и женщина Пивас
У моего друга две женщины – одна жена, а другая хорошая.
С женой плохо живут. Она неврастеничка: то кидается на него, то «зая-зая», то полки в холодильнике делят. Живут ради ребенка, но тоже: «Слушай, ты если сейчас не купишь ей балетки, я тебе такую жопу устрою, которой ты еще не видел, веришь-нет?» Он верит. И балеток для дочери не жалко.
А другая – милая, ей даже штамп в паспорте не нужен, замужем была, не понравилось. Ей любовь нужна. И у них есть. Они могут болтать часами, гулять по парку, шуршать травой, такое все глупо влюбленное.
И вот к чему я веду. На первые майские они с женой едут в Милан, а на вторые майские – с хорошей в Саратов на экскурсию.
И вы мне скажете – плевать, с милой рай в шалаше.
А я вам так скажу: есть женщины, достойные Милана. Им невозможно предложить Саратов.
А есть те, кто согласится и без коньяка… Так и зачем переплачивать?
Не знаю, понимаете ли?
Есть женщина Вино, есть женщина Пивас за гаражом.
Есть женщина Армани, есть женщина в H&M по скидке.
И как бы ты ни любил, ты никогда не подаришь ей луну, если она согласна на стеклярус.
А той другой, стерве, подаришь. Потому что точно знаешь – в Саратов она не поедет.
Последняя капля
Подруга разводится, клочки по закоулочкам. Она болела дома, встать не могла, а ее соседка мужа запеленговала в магазине. Стоит улыбается, два пакета продуктов загрузил на кассе.
Соседка сразу эсэмэску отправила: «Какая ты счастливая, твой затаривается, бежит домой, романтический ужин для больной жены».
Подруга даже из кровати вылезла, доползла до ванной, припудрилась слегка, глаза подвела… Лежит… ждет.
Он часа через четыре только появился, усталый и без пакетов. Ей как чуть-чуть полегчало, она ему сразу весь бракоразводный расклад предъявила.
Но дело не в этом.
Подруга такая отходчивая, заведется, дым коромыслом, поорет пару часов, а потом мысли у нее разные начинаются: мол, сама она виновата, раз муж по бабам ходить начал. А кто ж? Ну конечно, а что она за человек? Дом, работа, магазин «Ашан», дача. Тьфу, тоска, а не женщина.
Мужчинам-то забота нужна, восхищение, а у нее ни на что времени нет. И чего на него-то гнать теперь, он-то в чем провинился?
И так додумает эти мысли свои, что прям прощения начинает у него просить.
А тут нет. Просто твердо так: ты – скотина, ненавижу тебя, говнюк, мол, и слов других нет.
Ну и мне интересно, я спрашиваю, чего это с ней. Она смеется, говорит, даже говорить стыдно, да и не поймешь ты.
Рассказывает.
Говорит, карточка у меня есть из «Мяснова», там с каждой покупки баллы копятся. И вот, говорит, я давно уже коплю. Все хотела на фуагра накопить, чтобы бесплатно потом баночку взять. У меня продавщица каждый раз спрашивает: «Баллами будете расплачиваться?» А я отказываюсь каждый раз. «Нет, говорю, расплачусь деньгами, а баллы дальше буду копить».