Неукротимые сердца
Шрифт:
— Я попросил не говорить. Подозревал, что ты попробуешь меня отыскать.
— Я могла. — Если бы знала, что она небезразлична ему, что он не испытывает к ней отвращения. Её сердце гулко забилось, пытаясь стряхнуть с себя десятилетний груз той ночи, но что-то всё равно не укладывалось.
— Если ты ждал моего совершеннолетия, почему не вернулся на двадцать пятый день рождения?
Он наблюдал за ней пару долгих минут, с задумчивым и болезненным выражением лица.
— Не знаю, — сказал он, наконец.
А она знала. В какое-то мгновение за эти десять лет, ей стало всё равно. На самом деле, ничего
— Зиланд, всё случилось так давно. Мы уже совсем другие. — Он даже не представлял, насколько она стала другой. Она даже не та, кем они её все считали, буквально.
Зиланд положил руки ей на щеки, в его глазах читалась теплота и нежность.
— Джулианна, я так долго был вдалеке, но теперь я здесь. — Он поглаживал большим пальцем её по скуле, отчего мурашки нежности пробегали по телу.
С решимостью он произнёс:
— Я не переставал хотеть тебя.
От его слов поток жара устремился в центр её естества, а пульс ускорился. Но с потоком желания пришло смятение, которое гораздо хуже неизвестности. Как она могла оттолкнуть его, когда лишь хотела прижаться к нему? Джулианну манило тепло его пальцев и нежность в глазах.
— Прости, Зиланд, но я уже не чувствую того же. — К её облегчению, прозвучали с нужным количеством сожаления. Но, судя по выражению его лица, он не верил. Ни капли.
Он легонько коснулся подушечкой большого пальца её нижней губы, заставив ахнуть. Джулианна говорила себе уйти, отступить, но не могла. Его прикосновение поймало в сеть эмоций, а душой завладело изумление. Она не была противна Зиланду. Он всегда её хотел. Но уже поздно.
— Джулианна, ты никогда не была лгуньей, — тихо проговорил он. — И не надо лгать сейчас.
Как оказалось, вся её жизнь сплошной обман.
— Зиланд, отпусти меня.
Но вместо этого, он начал наклоняться, словно хотел её поцеловать. Джулианна запаниковала. Она так долго этого хотела, мечтала об этом, и если сейчас Зиланд её поцелует, она сдастся. Джулианна отвернулась, и его губы коснулись её щеки, а от выдоха шевельнулись волосы на виске. Она задрожала.
— Нет.
Он проигнорировал её мольбу, и спустился поцелуями по скуле к изгибу уха и вниз по линии подбородка. Её тело дрожало и горело.
— Зиланд, прошу.
Он держал её в плену, опускаясь и дразня губами ниже, к чувствительной коже шеи. Сколько раз она мечтала об этом? О том, как Зиланд обнимает её, как мужчина обнимает женщину? Как Зиланд хочет её?
— Зи. — Судорожно вдохнув, она потянулась к нему, и воля рухнула под тяжестью тоски. Дрожащими руками Джулианна обхватила голову Зиланда, когда он низко опустился к шее. Он глубоко вдохнул, словно хотел втянуть её всю в себя и никогда не отпускать, затем медленно поднял голову и вгляделся в её глаза, пробуя раскусить тайны. Страх поднял уродливую голову, но испарился при виде лица возлюбленного. Этого нежного, но строгого лица с выражением дикой страсти. Страсти к Джулианне.
— Тебя, правда, влечёт ко мне, — выдохнула она, едва в это веря. Десять лет она считала, что противна ему.
Он рассмеялся, но звук вышел низким и приглушенным.
— Словом «влечёт» не опишешь того, что я чувствую, солнышко. — Он наклонился к ней, и в этот раз она его не
Сколько лет она мечтала об этом? И всё же мечты не шли в сравнение с реальностью. Его губы, мягкие, как шёлк, но тёплые и требовательные, двигались по её. С каждой секундой поцелуй становился всё настойчивее, отчаяннее. Аккуратно обняв её лицо руками, он разомкнул её губы языком и проник в рот. Джулианна ахнула, а затем застонала, когда Зиланд чувственно погладил её язык своим. Чувства сошли с ума от чисто мужского вкуса Зи. Джулианна затрепетала, жар пронёсся по всему телу и скопился между ног. Она прижалась к Зиланду и обняла его за шею, полностью отдаваясь во власть поцелуя. Отдаваясь Зиланду. Он крепче обнял её, прижимая к себе так, что она почувствовала его сердцебиение и налитый стержень, вжавшийся ей в живот.
Зиланд исследовал языком её рот, даря чувственное наслаждение и, словно учась чувствовать Джулианну. Она застонала, когда он обхватил её затылок и склонил голову сначала в одну сторону, затем в другую, углубляя поцелуй.
Если он сейчас задерёт ей платье и разведёт ноги, откажет ли она? Нет. Небеса помогите, но нет.
Словно прочитав её мысли, он скользнул рукой вдоль её спины и ниже, а затем начал поднимать подол платья. У неё ёкнуло сердце.
Звук мужских голосов прорвался сквозь дымку похоти за мгновение до того, как открылась дверь. Зиланд отпустил Джулианну, и она отвернулась, скрывая унижение, когда Грейсон и ещё двое мужчин вошли внутрь.
— Вот вы где! — прогрохотал Грейсон. — Мы собираемся сыграть в покер. Ты в деле, Зи?
Опустив голову, Джулианна сбежала, протиснувшись между мужчин. Её щеки заалели, а тело сотрясало желание. Её жизнь разбилась вдребезги. Всё, чего она хотела, наконец-то стало доступно женщине, которой она больше не была.
Зиланд встретил выжидающий взгляд Грейсона разочарованным вздохом, запустив руку в волосы и желая, чтобы тело охладило жару, которая бушевала в каждой клетке.
— Да, в деле.
Чёрт возьми, Джулианна. Он так и не узнал, чего она боится. Он притащил её сюда, чтобы выяснить, откуда страх, а не целовать. И не заставить признать, что она так уж к нему безразлична, какой хотела показаться. Хотя и думал об этом с момента возвращения, с момента, когда она поприветствовала его не улыбкой и объятиями, а холодным, отстранённым взглядом незнакомки.
Он привёл её сюда, чтобы, наконец, докопаться до правды, но в мгновение, когда остался с ней наедине, забыл обо всём, кроме желания прикоснуться к ней и ощутить её вкус.
Этот поцелуй всё, что он смог познать. Но сама женщина осталась для него загадкой. Загадкой, которую он решил разгадать.
Глава 6
Джулианна вышагивала по маленькой спальне, а шёлковая фиолетовая ночная рубашка скользила по ногам. Хотя было уже далеко за полночь, смех и громкие голоса продолжали доноситься с нижнего этажа. Вечеринка была в самом разгаре. Но не из-за шума она не могла заснуть. В анклаве постоянно проживали девятнадцать териин, к которым часто захаживали гости, так что здесь даже глубокой ночью редко бывало тихо.