Неукротимый, как море
Шрифт:
Нет, Ник попросту обязан был хотя бы из вежливости пожать ей ладошку на прощание, заверить в том удовольствии, которое он получал от ее компании, но вся беда в том, что он не был уверен, что ограничится только этим.
Ник вновь поморщился, вообразив с каким ужасом она бы восприняла вылетевшую из него декларацию чувств или, скажем, предложение продлить знакомство, изменить его характер на нечто более интимное… О, ее разочарование, когда она сообразит, что за напускным фасадом зрелого и цивилизованного мужчины прячется грязный развратник, ничем не лучше тех стариков, которые пускают слюни, украдкой бросая взгляды на витрины порномагазинчиков
К черту. Лучше оставить это дело. Какая разница, что сейчас он, вероятно, в лучшей физической форме, чем в двадцать пять… Для доктора Саманты Сильвер он не кто иной, как старик, — более того, перед глазами имелся пугающий пример из его собственной юности.
Как-то раз, дождливым летним днем, одна женщина — подруга его матери — заманила девятнадцатилетнего Николаса в старый пляжный домик на Мартас-Виньярд. Он до сих пор помнил отвращение, которое испытал к дряблой бледной коже, морщинам, целлюлитным бляшкам на животе, груди и бедрах — к ее дряхлости. А ведь ей, должно быть, в ту пору было не больше сорока, его нынешний возраст, и когда он из жалости закончил оказывать услуги, в которых она столь нуждалась, то потом еще час стоял под душем, а зубной щеткой орудовал так, что в кровь стер десны.
Вот он, один из жесточайших обманов жизни, что человек стареет снаружи внутрь. Себя самого Ник видел в расцвете физических и душевных сил, в расцвете возможностей, особенно сейчас, когда он привел «Золотой авантюрист». Ну-ка подать сюда драконов! Он вырвет им глотки голыми пальцами! А эта девчонка взяла и обозвала его старомодным… Ник решил даже, что его сексуальные фантазии, которые медленно, но верно обретали черты одержимости, должны были быть связаны с так называемой мужской менопаузой, печальным симптомом процесса старения, о котором он не задумывался вплоть до сегодняшнего дня.
Ник мрачно усмехнулся.
Девчонка, наверное, и не заметила, что он покинул судно. Максимум была неприятно удивлена отсутствием у него хороших манер, но при этом не пройдет и недели, как она позабудет имя шкипера. Что же касается его собственной персоны, то имелось достаточно, и даже более чем достаточно, работы, чтобы заполнить ею любое количество дней, и тогда образ стройного юного тела, увенчанного гривой серебристо-золотистых волос, померкнет, потускнеет и растает, превратившись просто в сказку, чем, собственно, вся эта история и являлась с самого начала.
Он решительно отвернулся и стал смотреть вперед. Всегда и во всем вперед: в этом направлении тебя не ждут сожаления.
Вертолет подлетел со стороны Фолс-Бэй и под сенью зашторенной облаками горы пересек узкую косу мыса Полуостровного, затратив на переход из Индийского океана в Атлантический не более десяти минут.
Пока «Сикорский» заходил на посадку, к вертолетной площадке уже спешила небольшая толпа, словно падальщики, стянувшиеся на львиный пир.
Стоило Нику спрыгнуть на землю и, инстинктивно пригибаясь, заторопиться подальше от опасных лопастей, как они, не сговариваясь, бросились вперед, мимо ушей пропуская окрики диспетчера, который не хотел допускать на площадку посторонних. Их предводителем был мясистый, багроволицый мужчина с манерами дрессированного медведя, а его лысая макушка пламенела так, будто ее опалило паяльной лампой.
— Ларри Фрай, мистер Берг, — прорычал он. — Помните меня?
— Привет, Ларри. — Ник знал этого здоровяка: он был местным представителем
— Я подумал, что вам захочется сказать пару слов для прессы.
Журналисты, впрочем, сами успели взять Ника в осаду, требуя, покрикивая и воюя друг с другом. То и дело миниатюрными молниями срабатывали фотовспышки.
В душе шкипера тоже вспыхнула молния — только раздражения, — так что пришлось сделать глубокий вдох и приложить изрядные усилия, чтобы обуздать гнев.
— Ладно-ладно, парни, угомонитесь.
Ник вскинул обе руки и включил свою особую мальчишескую улыбку. «Что их винить? — сказал он сам себе. — Та еще работенка». Разве легко изо дня в день вращаться в компании богатых и успешных деляг, жадно подхватывая крохи новостей, зная при этом, что в конце этой мучительной и плохо оплачиваемой карьеры их как минимум поджидает язва желудка и, более чем вероятно, цирроз печени.
— Давайте с самого начала договоримся, и я вас не разочарую, — пообещал Ник, и на миг в голове почему-то пронеслась странная мысль: а что было бы, если бы они не хотели с ним разговаривать? Если бы они не знали, кто он такой, и их это вообще не трогало?
— Вы где меня пристроили? — бросил он через плечо Ларри Фраю и, получив ответ, вновь обратился к толпе: — Через два часа я буду в своем номере, гостиница «Маунт Нельсон». Считайте, что вы все приглашены. Да, и у нас запланировано виски.
Раздался смех, прозвучала пара-другая вопросов, чисто для проформы, — похоже, предложенный компромисс был принят, да и как минимум на руках уже есть фотоснимки.
Пока, окруженный толпой журналистов, Ник поднимался по обсаженной пальмами аллее к элегантному зданию старинного отеля, который построили в те дни, когда под территорией гостиницы понималось также пять акров любовно ухоженных садов, в душе капитана шевельнулось некое воспоминание. Впрочем, он тут же подавил непрошеные мысли и с особым вниманием стал прислушиваться к перечню договоренностей и встреч, который зачитывал ему Ларри Фрай. Отношение этого менеджера к Нику претерпело радикальнейшие изменения: ведь когда Берг впервые прибыл сюда, чтобы принять командование «Колдуном», Фрай уделил ему едва ли десять минут, поручив заместителю довести все формальности до конца.
В ту пору Ник, можно сказать, нес на своем челе клеймо загнанного зверя, человека, катящегося вниз, который вызывал такое же желание с собой общаться, как и прокаженный. Ларри Фрай потратил на него минимальный набор жестов вежливости, да и то лишь из уважения к титулу капитана — зато сейчас… О! С ним обращались как с особой королевских кровей: лимузины в ассортименте и подобострастное внимание на каждом шагу.
— У «Южно-Африканских авиалиний» мы зафрахтовали «Боинг-707» для перевозки пассажиров «Золотого авантюриста» в Лондон, откуда они самостоятельно разлетятся коммерческими рейсами по домам.
— Что со стоянкой для прикола «Авантюриста»?
— Начальник порта прислал инспектора для проверки состояния корпуса на рейде, прежде чем судну разрешат зайти в бухту.
— Я спросил, как дела с оформлением стоянки! — резко бросил Ник. Спасательная операция считается оконченной только тогда, когда лайнер официально передан компании, которая займется его ремонтом.
— Инспектор уже на борту вертолета. Решение будет принято до заката солнца, — заверил его Ларри Фрай.
— Страховщики назначили ремонтного подрядчика?