Неукротимый
Шрифт:
Я чувствую разочарование.
Твитч ушел.
Я подавляю желание состроить недовольную гримасу. Вместо этого я улыбаюсь.
Его нет здесь сейчас.
Но он остался.
Я делаю все возможное, чтобы замазать царапины и синяки, что я получила прошлым вечером, но Чарли всматривается в мое лицо на секунду дольше, чем следует, и я паникую. Я тут же неестественно смеюсь и объясняю, что у меня была неприятная встреча с кирпичной стеной.
Чарли прищуривается, но потом улыбается и качает головой, как бы говоря: "ну
Я умудряюсь с головой погрузиться в работу и даже не замечаю, как настает время обеда. Не желая оставаться в офисе наедине со своими нерадостными мыслями, я решаю, что лучше всего будет провести этот ясный и солнечный день в парке. Мне не очень-то хочется есть. Мой желудок все еще болезненно сжимается, когда я думаю о том, что чуть не произошло прошлым вечером. Захожу в местное кафе, я покупаю кекс и апельсиновый сок, затем направляюсь в парк на противоположной стороне улицы. Сбрасываю свои туфли и сажусь прямо на мягкую траву, вытягивая ноги перед собой. Поднимаю лицо, подставляю его под теплые лучи солнца и блаженно вздыхаю. Я снова чувствую себя расслабленной.
А потом что-то возвращает меня с небес на землю.
Мое тело напрягается от знакомого ощущения. Ощущения того, что за мной наблюдают.
Я хмурюсь. Под палящими солнечными лучами невозможно покрыться гусиной кожей, но у меня это получается. Внезапно, чувство удовлетворения накрывает меня с головой. Приоткрыв один глаз, я поворачиваюсь и гляжу на противоположную сторону улицы, как будто у меня автоматическое самонаведение на него.
Вот он.
Фигура в капюшоне, руки в карманах, удаляется от меня.
Приятное тепло растекается по всему моему телу.
Он здесь. Наблюдает за мной. Защищает меня.
Мне так подсказывает моя интуиция. Я знаю, мне следовало бы реагировать на все это совсем по-другому. Я должна бы заволноваться. Или даже испугаться. Но я не боюсь. В нем есть что-то, что успокаивает меня. И где-то в глубине души я знаю, что мне нечего бояться. Твитч защитит меня.
Как и раньше.
Входная дверь моей квартиры открывается, и я слышу знакомые голоса.
— Алекса, детка, мы здесь! — кричит Николь Палмер, настоящая австралийка, моя безбашенная лучшая подруга.
— Где ты? — спрашивает она.
— В душе, буду через минуту, — кричу я в ответ.
— Не торопись, дорогая. Мы просто откроем немного шипучки и развалимся на диване.
Это Дэвид Ален – мой лучший друг. Он высокий, рослый и красивый, абсолютно милый, и это так печально для большей части женского населения Сиднея, так как он стопроцентный гомосексуалист.
Исключительно гей.
Каждый год, он заставляет нас наряжаться и посещать гей-лесби фестиваль «Марди Гра». И каждый год я закатываю из-за этого сцены. Костюмы просто чертовски откровенные! Но каждый год, посещая этот фестиваль, я отрываюсь. Того факта, что мне надо туда пойти исключительно чтобы поддержать своего друга, уже достаточно для того, чтоб вытащить меня на подобное мероприятие.
Дверь ванной открывается и Никки тихо говорит:
— Эй, крошка, я тут подумала, что надо сообщить тебе, что Дэйв и Фил расстались вчера вечером.
С руками в волосах, втирающими шампунь, я открываю рот от удивления.
Не может быть!
Дэвид и Фил встречались уже почти год. Дэйв заметил Фила в тренажерном зале, где последний работал персональным тренером, и заставил меня записаться к нему на занятия, чтобы выудить о нем информацию. И, конечно же, я согласилась ради своего друга. Иногда он бывает таким трогательно-эмоциональным, что ему очень трудно отказать, смотря на его милое личико. После трех занятий с Филом, и моего тела, кричащего от боли, я решилась пригласить его на свидание. Не то, чтобы я хотела пригласить его. О, нет. Видите ли, я знала, что он был геем с первого нашего занятия. Он вовсе не скрывал этого факта, когда проходил по залу и окидывал оценивающими взглядами задницы всех парней, которые там занимались.
Удивительно, но Фил принял мое приглашение на свидание-ланч. В течение того часа мы узнали друг друга получше, и я пришла к выводу, что Фил достоин встречаться с моим другом. И сказала ему об этом прямо. Он рассмеялся на мою дерзость и весьма высокомерно спросил:
— Дорогая, а с чего ты решила, что твой друг достаточно хорош для меня?
После этих слов я заулыбалась, как безумная, захлопала в ладоши и закричала прямо посреди кафе:
— Ты идеален!
Фил и Дэйв встретились за ужином на следующий день. И Фил... ну... он, в общем, так и остался у Дэйва. Он был, словно щенок, которого приютили.
Они были супер-милой парочкой. Оба милые и по-своему эмоциональные, они подпитывали друг друга, цвели и пахли и я, честно говоря, всегда верила, что их отношения – это надолго.
Я застываю с руками в моих намыленных волосах, и тихо произношу со стоном:
— О, нет. Бедный крошка Дэйв! Что произошло?
Я слышу знакомый скрип оттого, что Никки села на мою корзину для белья. Разговоры в ванной не были чем-то непривычным для меня и Никки. Мы жили вместе, пока учились, и скромность вскоре осталась частью прошлого. Он вздыхает:
— Они поругались. Очень серьезно. Не так, как обычно, знаешь ли. Это был грандиозный скандал. Короче говоря, Фил обвинил Дэйва в измене.
Открыв рот от удивления во второй раз, я едва не выкрикиваю: «охренеть!»
Голос Никки звучит не совсем уверенно:
— Ну, нет. Не совсем так, — сказала Никки. — Но Дэйв воспринял это именно так.
Н-да! Дэйв бывает таким вспыльчивым иногда. Никки вздохнула:
— Он сказал Филу собирать свое барахло и убираться. Фил так и сделал. А Дэйв сидел в стороне и наблюдал. Теперь Дэйву очень плохо.