Неуловимая блондинка
Шрифт:
— Много в Штатах Мануэлов Родригесов, — констатировала я.
Билл согласился:
— Много.
А потом позвонил отец:
— Иногда бывают совпадения. Не часто, но бывают. Когда Игорь попросил частного детектива, с которым он знаком несколько лет, найти родственников Карлоса Эрнандеса, тот сказал, что сделает это очень быстро, потому как за последнее время с подобной просьбой к нему уже обращались двое.
— Что это за люди?
— Он беседовал с ними по телефону. Один раз это была женщина, другой раз —
— И кого он нашел?
— Некую Изабелл Кутю. Ей лет восемьдесят, но еще соображает. Утверждает, что она двоюродная племянница этой Мари Леклер.
— Это точно?
— Ты и проверишь.
— Ладно. Не густо, но всё-таки. Кто оплатит командировку?
— Я позвоню Биллу.
— Когда лететь?
— Во вторник. Игорь встретит тебя в аэропорту Квебека.
В аэропорту Квебека ко мне подскочила Тамара:
— У тебя есть багаж?
Багажа у меня не было:
— Я на два дня.
Подошел Игорь. На нем были костюм и тёмный галстук. В таком виде обычно встречают официальные делегации:
— Как долетела?
— Хорошо. Я хотела бы снять машину.
Тамара замахала руками:
— Зачем! Мы тебя будем возить на нашем «мерседесе». Мы его специально пригнали из Монреаля. Это ничего, что на ты? Мы ведь старые знакомые.
Игорь хотел было взять мой чемодан. Тамара запротестовала:
— Тебе нельзя носить тяжелое.
Она подхватила чемодан, и мы направились к выходу.
— Сейчас в отель, — распорядилась Тамара. — «Бест Вестерн».
— Мы хотели заказать «Фронтенак», — начал было Игорь, но Тамара перебила его:
— «Фронтенак» — это очень дорого. Я даже не поверила сначала. Шестьсот долларов ночь. Наших канадских долларов.
Шестьсот долларов за одну ночь — это действительно дорого.
По дороге Игорь рассказывал про «Фронтенак»:
— В 1943 году здесь состоялись переговоры Черчилля с Рузвельтом, во время которых было принято решение о создании Организации Объединенных наций. Теперь там гостиница и большой концертный зал. В этом зале выступают самые лучшие оперные коллективы.
Рассказывал он интересно. Тамара слушала с восхищением, иногда показывая мне глазами: какой он у меня умный.
Номер в «Бест Вестерн» оказался вполне удобным.
На следующий день после завтрака Тамара повезла нас к родственнику кубинца.
19. Канадский вариант старухи Шапокляк
Мы остановились около трехэтажного дома, выкрашенного в ярко-малиновый цвет. Дама в строгом сером платье ждала нас около лестницы. Довольно странной лестницы, потому что прямо с тротуара она вела на второй этаж. Вокруг были такие же разноцветные ярко покрашенные трехэтажные дома с такими же, на мой взгляд, неудобными лестницами.
—
— English, — ответила я.
— Прошу.
И она быстро побежала по лестнице.
Я последовала за ней. Супруги Семицветовы задержались.
— Держись одной рукой за перила, другой — за меня, — командовала Тамара, и они начали медленно подниматься.
Дама открыла дверь. Мы вошли в большой холл, уставленный коробками и чемоданами.
— Еще выше, — распорядилась дама.
По небольшой очень крутой лестнице она шустро вбежала на третий этаж. Я за ней. Супругов снова пришлось ждать.
— У вас дома нет лестниц? — спросила Игоря дама.
Ответил Тамара:
— Нет. А нам это и не надо. Я не люблю лестницы.
— Вам надо. Особенно вашему супругу. Ничто так не укрепляет здоровье, как ежедневные пробежки по лестнице.
Мы оказались в странной комнате. С трех сторон она была совершенно круглой, как по циркулю; зато четвертая, выходящая на улицу, была плоской с большим окном до потолка.
— Вы хотите, чтобы я вам рассказала о моем прадеде?
— Да.
— Вы прибыли только за этим?
Голос у нее был скрипучий, как у той противной старухи из русского мультфильма про Чебурашку, который мне в детстве показывала мама.
Не дожидаясь ответа, дама продолжила:
— Я вам ничего не могу рассказать. Я его ни разу не видела, а моя бабушка мне о нем ничего не рассказывала. Впрочем, вы, наверное, об этом уже знаете.
— Знаю, — ответила я.
— Сейчас вы будете спрашивать о каких-нибудь глупостях и потом поинтересуетесь, не осталось ли у меня каких-нибудь сувениров.
— Вы меня опередили.
— У меня не осталось никаких сувениров.
— Этот дом принадлежал ему?
Этот вопрос почему-то поставил ее в тупик.
— Вас это интересует?
— Да.
— Почему?
— Вы же сказали, что я буду спрашивать о всяких глупостях.
— Это действительно глупость. Потому что вы совершенно не понимаете, кем он был.
— А кем он был?
— Во всяком случае, дом у него был не такой, как у меня.
— И где у него был дом?
— Не знаю. Что касается моего дома, то он достался мне от моей матери. Только не спрашивайте меня, кем она была.
— Почему?
— Потому что я вам совру.
— С вами приятно разговаривать.
— Неужели? — удивилась мадам.
— Конечно. Вы сами говорите, где правда, где неправда.
— Ваши спутники говорят с русским акцентом, вы говорите без русского акцента. Потому что вы шпионка более высокого класса?
— Я сотрудник ФБР. Это правда.
— Скорее всего, это правда, — согласилась мадам. — На прошлой неделе я была во «Фронтенаке» на русской опере. Она называется «Пиковая дама». Прекрасная опера. Вы из Вашингтона?