Неуловимая Констанция Данлап
Шрифт:
Карлтон мысленно проклял помощника за этот высланный счет. Но потом рассудил, что то был просто вопрос времени — когда обнаружится подделка.
Драммонд заговорил доверительным и в то же время пытливым тоном:
— Я так и думал. Где-то на полпути чек украли и подделали, увеличив сумму до двадцати пяти тысяч долларов.
— Как?! — Карлтон разинул рот, очень стараясь продемонстрировать свое удивление, но не переборщить. — Как же так?
— Без сомнения, вы читали в газетах о талантливом деле с фиктивной конторой недвижимости? Так вот, похоже,
— Мы с радостью сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь компании «Рейнолдс», — заметил Данлап.
— Не сомневаюсь, — сухо отозвался Драммонд. — И вот еще что — боюсь, кто-то рылся в вашей почте.
— В нашей почте?! — в ужасе повторил Данлап. — Это невозможно!
— Пока не доказано обратного, нет ничего невозможного, — заявил Драммонд, глядя ему прямо в глаза.
Карлтон не вздрогнул. Он нашел в себе новые силы, которые давало ему в последние дни крепкое товарищество с Констанцией. Ради нее он мог встретиться лицом к лицу с чем угодно.
Но после ухода Драммонда Карлтон почувствовал себя точно так же, как тогда, когда осознал, что не сможет скрыть свою растрату. Почти нечеловеческим усилием воли он взял себя в руки.
Казалось, время остановилось и рабочий день никогда не кончится.
Вернувшись вечером домой, Карлтон опустился в кресло и сказал:
— Сегодня к нам приходил человек по имени Драммонд, дорогая. Один из наших сотрудников послал компании «Рейнолдс» дубликат счета. И насчет чека все выяснилось.
— Что же теперь будет?
— Хотел бы я знать, подозревают ли меня…
— Если ты будешь вести себя так, как сейчас, тебя не просто заподозрят. Тебя арестуют! — саркастически заметила Констанция.
При этих словах Карлтон вновь нашел в себе недавно обретенную силу духа. Но у Констанции снова возникло гнетущее ощущение, что она может полагаться лишь на себя, что только она в их союзе обладает твердой волей, хотя мозгом их империи является муж. Констанция не могла избавиться от мысли, что, поменяйся они местами, дело можно было бы успешно довести до конца.
На следующий день Драммонд снова появился в конторе. Теперь он больше не скрывал, кем является, откровенно заявив, что работает в детективном агентстве Барра, защищающем банки от подлогов.
— Работали пером. Или, как говорим мы, детективы, — ручная работа, — заметил он. — Чек подделан отлично; видно, что преступник знает свое дело. Но на пути тех, кто занимается подделкой чеков, так много ловушек, что, избежав одной, даже самый умный преступник в конце концов неизбежно попадет в другую.
Это был явно закамуфлированный допрос третьей степени.
— В наши дни преступники, совершающие подлоги, вынуждены сражаться с достижениями науки, — продолжал детектив. — Микроскоп и фотоаппарат могут слегка запоздать и не помешать преступнику получить деньги, зато появятся вскоре после совершения преступления и помогут поймать негодяя. И они обнаружат то, что нельзя распознать на чеке невооруженным глазом. Кроме того, удалось выявить
Детектив помолчал и сделал энергичный вывод:
— Но всех рано или поздно ловят! Рано или поздно.
Данлап ухитрился сохранить самообладание. Ему помогло держать себя в руках то, что завеса, скрывающая маленькие тайны детектива, слегка приподнялась. Они уже общались как хорошие знакомые, и Данлап понимал — как раз это и входит в намерения Драммонда. И, как во время каждой опасной ситуации, Карлтона потянуло к Констанции. Еще никогда она не значила для него так много, как сейчас.
Той ночью, перед тем как войти в дом, он случайно оглянулся и увидел, что на теневой стороне улицы какой-то человек быстро нырнул за дерево. Данлап невольно вздрогнул. За ним следили.
— Остается только одно! — возбужденно воскликнул он, поспешив со своими новостями вверх по лестнице. — Мы оба должны исчезнуть.
Констанция отнеслась к его словам очень спокойно.
— Но мы не должны уезжать вместе, — быстро сказала она. Ее богатый на выдумки ум, как всегда, моментально приступил к выработке плана действий. — Если мы разделимся, меньше шансов, что нас выследят, потому что никто не ожидает, что мы так поступим.
Было видно, что здравый смысл борется с глубокими чувствами.
— Может, тебе лучше будет двинуться на запад, как ты с самого начала и хотел? А я отправлюсь на один из зимних курортов. Мы будем общаться только через частные объявления в «Стар». Подписывай свои — «Вестон». А мои будут под именем «Истон».
Эти слова обрушились на Карлтона как смертный приговор. Его чувства к жене были сильнее, чем когда-либо, и ему не приходило в голову, что теперь они должны расстаться. Разорвать их партнерство по преступлению? С его точки зрения, они заново начали жить той ночью, когда наконец-то поняли друг друга. И вот к чему это привело… К разлуке.
— Мужчина всегда может передвигаться быстрее, если он один, тогда ничто не может его задержать, — произнесла Констанция. Она говорила быстро, как будто боялась утратить решимость. — Женщина во время таких кризисных ситуаций — только помеха.
На лице жены Карлтон увидел то, чего никогда не прежде не замечал: любовь, готовую на любое самопожертвование. Констанция отсылала его прочь не для того, чтобы спастись самой, но для того, чтобы спасти его. Тщетно Карлтон пытался протестовать — она приложила палец к его губам. Никогда прежде он не испытывал к ней такой всепоглощающей любви. И, однако, Констанция невольно сдерживала его.