Неуловимые (с иллюстрациями)
Шрифт:
5
В землянку привели пленного. У него была забинтована нога, он хромал и опирался на палку.
— Садитесь, — сказал по-немецки Аскер.
Пленный быстро взглянул на него и тяжело опустился на табурет.
— Фамилия и имя, звание, род войск, — Аскер постучал пальцем по столу. — Предупреждаю: отвечать точно, не врать!
— Отвечать не буду. — Пленный дёрнул плечом. — И готов умереть.
— Будете!..
Брови Краузе дрогнули.
— Откуда вы знаете, что я пруссак?
Аскер иронически посмотрел на немца.
— Акцент. Акцент, герр Краузе. Рыбаков с косы Фрише-Нерунг — из Пилау, например, — по говору за километр отличишь от любых других немцев.
— Но я не рыбак! — Краузе гордо выпрямился.
— Знаю, — махнул рукой Аскер.
— И там не жил.
— Тоже догадываюсь. Вам нечего было делать в Пилау. Юнкеры и их отпрыски предпочитают окрестности или ближние районы — Велау или, скажем, Раушен: там масса приятных местечек, а поместья — одно лучше другого… Кстати, — Аскер взял со стола мундштук и обернулся к начальнику штаба, — этот ваш мундштук оттуда. Там, в особенности в Пальминикене, столько чудесного янтаря!
Начальник штаба кивнул. Партизаны видели, что разведчик ведёт игру и, хотя не догадывались какую, не мешали, ожидая, что же будет дальше.
Аскер продолжал. Будто забыв о пленном, он долго рассказывал о Восточной Пруссии, поминутно переходя с немецкого языка на русский и вновь на немецкий. Потом он опять обратился к немцу.
— Ну, будете отвечать?
— Кто вы? — тихо спросил Краузе.
Аскер стукнул кулаком по столу.
— Вопросы задаю я. Отвечать!
— Нет, — Краузе встал и стиснул палку. — И я знаю, кто вы. Подлый предатель, вот кто!
Аскер усмехнулся и опустил на мгновенье глаза, пряча вспыхнувшие в них огоньки.
— Ошибаетесь. Я не немец и никогда не был в Пруссии.
— Ложь, — выкрикнул Краузе. — Подлая ложь! Вы оттуда. И будь я проклят, если не видел вас уже где-то… Сдаётся мне, даже в мундире германского офицера!
Это было все, чего добивался разведчик. Он попросил, чтобы пленного увели.
Когда за немцем затворилась дверь, Керимов обернулся к партизанам и взволнованно сказал:
— Прошу извинить меня за этот… театр!
Те с любопытством глядели на него. Командир отряда, полный человек лет сорока, одетый в зеленые бриджи и трофейную замшевую куртку, встал и засунул руки в карманы штанов.
— А зачем он вам понадобился?
Аскер вынул из-за пазухи толстый пакет.
— Часа два назад я внимательно обыскал автомобиль пленного. Эти бумаги оказались под сиденьем. В пакете личное дело на Курта Краузе и служебная записка. А вы знаете, куда он направлен — в одно из управлений абвера!.. Абвер вместе с гестапо — самые опасные учреждения фашистов. И каждый советский разведчик в этой змеиной норе — такой удар по врагу!.. Допрашивая пленного, я устроил себе самый придирчивый экзамен. И, мне кажется, его выдержал. Краузе признал во мне немца. Я убеждён, что могу ехать в абвер вместо Курта Краузе. Конечно, рискую. Больше того: шансы на успех
В землянке воцарилось молчание. Потом комиссар отряда сказал:
— Его же, этого Краузе, знают там. Влипните в первый же день.
— Не знают, в том-то и дело! В письме об этом говорится.
— А сам автор письма?
— Он в командировке, да ещё на три месяца! — Аскер взял письмо, поглядел на дату. — Отправлено неделю назад. Значит, у меня верных семьдесят-восемьдесят дней. За это время столько можно успеть!.. Фотограф в отряде есть?
— Есть и фотограф, есть и специалист — любую печать сделает. И мундир можно подобрать. Только без разрешения я никуда тебя не пущу. — Комиссар покачал головой.
— Или снарядим группу и переправим вас через линию фронта, — сказал командир отряда. — А там договаривайтесь и — хоть к черту на рога.
— Нельзя ждать. Не успею. — Керимов порывисто встал. — Курту Краузе дано четверо суток на дорогу. Опоздать к месту назначения — значит, вызвать лишние расспросы, а то и подозрения. Это плохое начало… Кроме того, в предписании говорится: следует в такой-то машине, такой-то номер. А где я возьму другой «штеер»?.. Но я и не думаю решать все самостоятельно. Рация ваша в порядке?
— Да, — ответил начальник штаба.
— Отлично. Мы составим текст сообщения, зашифруем и отправим. Я укажу адрес, по которому ваши начальники на «большой земле» должны будут переслать радиограмму. А там меня знают… И решат.
Партизаны видели, что Керимов что-то не договаривает и понимали: очевидно, не имеет права.
Вскоре текст сообщения был составлен и передан через линию фронта.
6
В томительном ожидании прошёл день. Керимов бродил по лагерю, разговаривал с людьми, даже шутил. Но делал он все это как-то механически. Мысли его были заняты другим. Он очень нервничал.
Ночь наступила. Разведчик долго ворочался в постели, пока не забылся тревожным сном. Только он закрыл глаза, как в землянку вошёл посыльный, тронул его за плечо.
Керимов вскочил на ноги. Сон с него мигом слетел.
— Ну? — выдохнул он.
— Вас вызывают в штабную землянку, — сказал партизан.
Разведчик поспешил туда. Его встретил начальник штаба.
— Вам приказано ждать, — сказал он.
Через час радист принял новую шифровку. Вечером партизанам предлагалось встречать парашютиста.
…Самолёт появился над лесом ночью. Он точно вышел на скрытую в чаще поляну, где были зажжены сигнальные костры, сделал круг, затем сбавил газ. И вот уже партизаны заметили спускавшегося с неба гостя.
Вскоре посланец «большой земли» сидел в штабной землянке. Это был подполковник специальной службы — пожилой человек, полный, медлительный в движениях, молчаливый. Он пил чай, курил трубку и слушал доклад Керимова.
Затем подполковник так же неторопливо изучил захваченные документы Курта Краузе, сделал несколько пометок в блокноте и попросил привести пленного, которого допросил на чистейшем немецком языке.