Неуловимый
Шрифт:
Пока Валик говорил, Маратик мелькал перед Полярником и даже пританцовывал, словно рэпер на сцене.
— Слышь, Марателло, не мельтеши, — попросил Валик.
— Не могу. Из меня адреналин еще не весь вышел. Что это была за гонка! Что за гонка! Люк Бессон со своим гребаным «Такси» нервно курит на балконе. Даже ты оценил бы, Сергеич, если бы не валялся в отключке. Два раза думал, что все, конец. Но мы все-таки сделали ментов. Сделали. Ушли и концы запутали. Пусть теперь нас поищут. А ты, баран темный, взял и выгнал нас.
— Ну, хотите, возьму обратно. С тройной
Предложение Полярника вызвало у обоих истерический хохот. Теперь уже и Валик затанцевал перед джипом.
— Да мы теперь сами кого хочешь нанять сможем. Даже тебя программистом на полставки!
— А где мы сейчас? Что это?
Маратик прекратил дергаться.
— Надеешься, что менты придут сюда тебя спасать? Не надейся. Не придут. Никто сюда не придет.
Словно в доказательство противоположного, снаружи послышался тихий шорох, потом условный стук в железную дверь.
Валик с Маратиком посмотрели друг на друга. Вынув пистолет, последний погрозил стволом Полярнику, давая понять, что тот должен хранить молчание. В дверь постучались еще раз, затем раздался слабый, приглушенный дверью голос:
— Пацаны, откройте, это я, Шест.
Валик сплюнул. В припадке эйфории они как-то забыли о человеке, сидевшем за рулем микроавтобуса. Маратик двинулся было к двери, но был остановлен товарищем, который что-то прошептал ему на ухо. Маратик кивнул и спрятался за покрышками. Валик открыл. Полярник, который стоял, прислонившись к кузову джипа, отвернулся в сторону, чтобы не видеть, что сейчас произойдет.
Шест юркнул внутрь.
— Это кто? — спросил он, оглядываясь на Полярника.
— Заложник, — ответил Валик, вглядываясь в глаза пришедшему с каким-то нехорошим задором. — Тебя самого где носило?
— Меня… На квартире у одной марухи отсиживался. Где пацаны-то?
— Ладно, у марухи… В сортире ты отсиживался. Зуб даю, что ты штаны со страху перегадил.
— Я не… Я…
Валик не дал ему договорить.
— Нас под ментовскими пулями оставил, а сам свалил… Бросил нас всех.
— Да ничего я не бросил. Я за углом стоял, а когда к вам поехал, меня мусора протаранили. Что я мог сделать?
— Понятно, тебе помешал разбитый бампер.
— Да какой бампер, там радиатор вообще посыпался, они же меня так шандарахнули…
— А что ты вообще делал за углом? Ты где стоять должен был? Разве не перед входом?
— Так лишний раз мелькать не хотел.
— Это понятно, — заключил Валик, но тут же добавил, уже примирительно: — Ладно, проехали. Кто старое помянет… Говори, что там слышно?
— Ну и разговоров о нас! — оживился Шест, обрадовавшись, что все закончилось миром. — Весь город на ушах стоит. В новостях, по всем каналам. На пятьсот километров все дороги перекрыты, даже вертолеты подключили. Они ведь думают, что нас давно нет в городе.
Валик кивнул. Так все и должно было быть. Запутав погоню и вырвавшись на большой скорости из города, он свернул с трассы в лес и окольными путями, плутая между оврагами, то и дело рискуя завязнуть в грязи, все-таки смог вернуться назад, на окраину, где в одном из пустых складских ангаров, некогда принадлежавших расформированной воинской части, у них была оборудована база.
— А где пацаны? — снова оглядевшись, спросил парень.
— Нет больше пацанов. Положили всех.
— Я не понял. Так это что теперь, мы вдвоем остались? Я и ты?
Маратик выступил из своего укрытия.
— Нет. Он и я.
Шест хотел что-то сказать, но поперхнулся, булькнул и, схватившись за горло, упал к его ногам.
Вытерев нож об одежду убитого, Маратик хлопнул Валика по ладони. Им снова стало очень весело. Уйдя от Светлова, они несколько месяцев находились в свободном полете, пока случайно не примкнули к банде, которую возглавлял бывший офицер-спецназовец по кличке Черный Капитан. Это было их третье ограбление банка за последние два месяца. И последнее. Банды больше не существовало. Тип, который теперь валялся в джипе, завалил Капитана прямо на ступеньках перед банком. Остальные тоже погибли. А Валик с Маратиком остались. И деньги тоже остались. За все три наскока. Когда-нибудь менты, конечно же, обнаружат это место, вот только их тут уже не будет.
Усевшись на штабель из покрышек, Маратик достал недокуренный и забычкованный косяк, раскурил его от зажигалки, томно закатив глаза, два раза затянулся и предложил Валику. Тот тоже сделал две тяги. Посмотрел на Полярника.
— Дунешь, Сергеевич?
Полярник отказался. Марихуана действовала на него удручающе. И без того на душе было тошно.
— Как хочешь. Я хотел как лучше. Последняя сигарета приговоренного к смерти. Мы ж не изверги какие-нибудь.
Валик еще раз затянулся, сделал пятку и вернул косяк Маратику.
— Давай пожрем, брат, — вдруг сказал Маратик.
— А давай, — улыбаясь, согласился Валик. — Только падаль эту сначала убрать надо, чтобы аппетит не портила.
— Куда?
— Да хоть в эту бэху. В багажник. Все равно вещь испорчена. Дырки, кровь, блевота.
Они подтащили труп к БМВ. Валик открыл багажник и тут же удивленно отступил назад.
— А это еще кто такие? Ну, ты, Виктор Сергеевич, даешь. Настоящий морг на колесах. Ты что, их на зиму солить собрался?
Полярник, не зная о настоящих планах Финна, тоже удивился наглости похитителей или же их беспечности — поехать в банк за чужими деньгами, не озаботившись тем, чтобы избавиться от трупов в багажнике! Теперь ему только оставалось рассказать правду. Какую-то ее часть.
— Те ублюдки, которые положили ваших людей, — не моя охрана. Вот моя охрана, в багажнике. Меня сегодня похитили. Привели в банк под конвоем, чтобы я на их счет все деньги фирмы перекинул.
— Что ж, это многое объясняет, — кивнул Валик. — А деньги перевел?
— Куда там. Вы там такой кордебалет устроили, не до переводов стало.
— Значит, лаве твое осталось нетронутым? — заинтересовано осведомился Маратик.
— Не надо. Хватит нам, — сказал более осторожный Валик, поняв, куда клонит его товарищ. — А его лучше убрать. Знает слишком много. Да и вообще, в порядке восстановления справедливости.