Неусыпное око
Шрифт:
Стальные лопатки. Гидравлические мышцы. Позвоночник из металлосплавных шарниров.
— Боже! — вскрикнула я.
Быть выслеженной убийцами — это одно, но убийцами-роботами!..
Женщина-андроид беспрестанно корчилась, хватаясь за спину. Я резко выбросила вперед свою свободную ногу и ударила ее как раз поперек голени. Что-то хрустнуло, как черешок сельдерея: не ее металлическая щиколотка, а то, что было там внутри, — провода или хрупкие сгибающиеся волокна-мышцы. Она потеряла равновесие и, зашатавшись, отступила, хватаясь за своего компаньона, который никак не отреагировал на выстрел, хотя дым струился из-за его спины густыми белыми перьями: видимо,
Хвала Деве Марии и всем прочим святым, в пределах видимости одни животные — ни родителей с колясками, ни школьников, дружным строем гуляющих по парку. Я упала за ближайшим облокотом: его плотное тельце в шкуре броненосца было наилучшей защитой, которая попалась мне при беглом взгляде вокруг. Если повезет, этой защиты хватит от роботов, пока я не помогу моему другу.
Чаппалар упал с плеча прямо в снег. Пар повалил вверх, когда его спина соприкоснулась с влажной поверхностью — кислотные плевки, должно быть, буквально кипели от химической реакции, разъедавшей его кожу. Я широко развела его руки, распластала их, прижимая к снегу каждый раненый участок мембраны-паруса. Я надеялась, что тем самым облегчаю боль. Дыры величиной с палец придавали крыльям вид изъеденных жуками листьев.
Дыры все расширялись по краям. Я видела, как все больше разъедает их кислота.
В отчаянии я набрала полные пригоршни снега и разбросала по внешней поверхности мембран, надеясь разбавить едкие химикаты. Сработало это или нет, я не знаю — мое внимание переключилось на облокота, внезапно привалившегося всем своим весом к моей спине.
— Не сейчас, тупая зверюга! — прикрикнула я, яростно его отпихивая. Минуту-другую облокот все так же приваливался ко мне, а потом безвольно опрокинулся на снег. Его бок был в брызгах кислотной жижи; а в десяти шагах от него мужчина-андроид снова целился в меня из пистолета.
Ослики в панике закричали. Два орта с кряканьем поднялись в воздух. Все они, видимо, почуяли кислоту — пронизывающее зловоние в чистом, свежем воздухе.
Я слепила снежок и бросила его в робота. Мой снежок достиг цели — лица этой твари, но его даже не передернуло.
Гелевое ружье выстрелило.
Никакая труба павлиньей раскраски на тот раз меня не спасла. А облокот встал на ноги и бросился навстречу врагу с разинутой пастью, как будто хотел проглотить кислотные шары. Однако гель попал ему в нос и размазался по морде.
От ушей зверя заструился дым, а он все продолжал свой бег. Потом с него сползла вся уничтоженная кислотой морда целиком, открыв белый пластиковый череп — этот облокот был из числа роботов-стражников, запрограммированных удерживать остальных животных от назойливого приставания к посетителям. Слава Господу, в него вложили немного лишних мозгов, чтобы различать опасность, исходящую из других источников… и броситься ей навстречу, защищая Чаппалара и меня. Он врезался прямо в стрелявшего андроида, его пластиковая морда смялась о железный живот убийцы. Оба упали как подкошенные и покатились по снегу, не издавая ни звука.
Я подхватила Чаппалара; робот-облокот мог отвлечь андроида на несколько секунд, но поединок ему не выиграть. Эту зверушку конструировали не для
Ну что ж… Это всего лишь вопрос времени, пока андроид не разотрет облокота в пластиковую пыль. К этому моменту предпочтительнее потягивать чай с мятой в каком-нибудь уютном местечке.
С перекинутым через плечо Чаппаларом я пустилась бежать. Сколько пройдет времени, пока Центр опеки ответит на мой сигнал SOS? В среднем помощь по тревоге приходила через 2, 38 минуты, что, как все признавали, было чертовски здорово. Все, кто не убегал в панике от убийц.
Но я постараюсь умерить свое предубеждение, если мне придется проверять законопроект об услугах полиции.
За моей спиной тишину нарушил резкий треск ломающегося пластика. Я быстро обернулась и через плечо увидела, что андроид встает на ноги, в обеих его руках измочаленные куски облокота.
Вот это да! Хорошо еще, что андроид был запрограммирован стрелять в людей кислотой, а не бороться с ними голыми руками. Но опять же… я знала, как драться врукопашную. А вот как отбить взрыв гелевых брызг?
Робот снова пустился в погоню — в том же ритме скоростного спринта, что и ранее, размеренно двигая руками и ногами. Теперь, однако, его скорость сдерживал снежный покров; тяжелая поступь агрегата пробивала снежный наст, а ноги тонули в пушистом снегу под настом. На дорожках парка ему больше везло: толщина снега была всего ничего и не замедляла движения. Я побежала к более глубоким сугробам, туда, где робот задержится, а я предусмотрительно проскользну поверху.
Передо мной… ручей и его таблички «Тонкий лед». Замерзшая поверхность должна быть достаточна крепкой, чтобы удержать меня, но не ходячую груду металлолома.
Позади меня андроид снова и снова с хрустом проваливался сквозь снежный наст, звук был такой, будто ломаются доски. Существо из плоти и крови вскоре выбилось бы из сил, застряв в сугробах по пояс, но робот неуклонно прокладывал тропу в глубоком снегу. Почти сразу за его спиной снегомерки окружили дыры, пробитые в снежном насте, ныряя за коконами ледомухи, выброшенными на поверхность ногами робота. Чертовы птички развлекались дармовым лакомством, пока я неслась, спасая свою и улумовскую шкуры.
Я преодолела примерно половину склона берега ручья, когда сирены разразились гудением и воем, оглушая меня. Грохот исключил всякую возможность услышать андроида, когда тот сократит расстояние между нами. Да бог с ним, у меня были более срочные заботы: пересечь ручей, не поскользнувшись и не попав в подтаявшие промоины.
Поверхность ручья была очищена от снега, раскиданного подростками, катавшимися здесь на коньках. Наверняка каждый из них до хрипоты протестовал бы, попроси его родители расчистить дорожки у дома. Десятки острых лезвий исчертили лед тонкими линиями, превратив поверхность в путаницу штрихов, в которой неожиданно вырисовывалась петля или восьмерка. Я могла, шаркая, шагать вперед и не поскальзываться до потери равновесия (да здравствуют ботинки с рифленой резиновой подошвой!), но бежать мне явно не светило.