Неусыпное око
Шрифт:
Вустор взял меня под руку (в характерной для улумов манере, нежно обвив руками мой локоть, чтобы ему не подпрыгивать слишком высоко) и снова провел нас через гостиную, потом через арку перомалинных пальмовых листьев прямо в крытый дворик с видом на океан. Солнце уже на ширину ладони поднялось над водой и освещало бамбуковый стол, на котором было накрыто на троих: для одного был подан традиционный для улумов фруктовый суп, для двух других — сырники, любимые хомо сапами.
— С вами живет кто-то еще, — отметил Тик.
— Один из наших любимых гостей, —
Фестина стояла ближе всех к двери. Не замешкавшись и полсекунды, она врезала пяткой по одной из деревянных дверных планок, и этот мощный удар расколол планку надвое. Это не ослабило силу удара; дверь отскочила обратно, врезавшись в стену следующей комнаты с такой отдачей, что заколебалась крытая тростником крыша. С воинственным кличем Фестина ворвалась в дверной проем, кулаки перед собой, готовые к глухой защите.
Тик прошел прямо вовнутрь сразу после нее. Также сделала и я, как только ухватила увесистый глиняный горшочек — будущий метательный снаряд. Все втроем мы остановились как вкопанные посреди маленькой спальни. Пружинный матрас на полу, смятые простыни. Широко распахнутое окно, выходящее на рощу орхидей.
— Черт! — прорычала Фестина. — Упустили!
— Она, похоже, видела, как мы с мамой возвращались из рощи, — сказала я. — И сделала ноги, как только мы скрылись из виду.
— Она могла тебя узнать? — уточнила Тик.
— Мой портрет показывали во всех трансляциях после гибели Чаппалара, — напомнила я ему. — По всей видимости, она решила, что мы пришли по ее душу.
— Что здесь происходит? — тоном, не допускающим возражений, вопросила мать, врываясь во дворик. — Откуда столько шума?
— Ваша гостья, — сказал Тик. — Майя Куттэк, верно?
— Да. И что?
— Ты действительно не интересуешься новостями, — пробормотала я. Мать стояла на другом конце дворика, краска бросилась ей в лицо: точно решила, что я опять превратилась в испорченное отродье и разношу дом в щепки. — За Майей Куттэк охотится чуть ли не весь Дэмот.
— Она наш близкий друг, — ответила мать, сплошь лед и ярость. — Зачем ее ищут?
— Для допроса, — отозвался Тик. — Возможно, по подозрению в убийстве.
Фестина стояла возле окна.
— Вот тут она выбралась; я вижу ее следы на росистой траве. Они ведут вглубь леса.
— Что находится в той стороне? — спросил Тик Вустора.
— Ничего. Наши поля. Джунгли.
— Спорим, что там есть шахты, — сказала я. — Мама говорила, что там в свое время ковырялись своборесы.
— В джунглях и вправду есть какая-то шахта, — признал Вустор.
— Что и объясняет нам, почему Майя сюда так зачастила, — сказала Фестина. — На пару с Ирану.
— Ты считаешь, что тут тоже есть андроиды? — спросила я.
— Может, андроиды, а может, и кто похуже, — ответил Тик. — А что это мы тут стоим, пока она убегает?
— Ты хочешь, чтобы
— Придется… Ближайший полицейский участок как минимум в часе езды отсюда. Если она бежит к шахте, она сможет активировать роботов, уничтожить улики…
— Майя? — перебила его моя мать. — Невероятно! — Время идет, — ответил Тик, подскочив вверх и приземлившись на подоконнике. — Вустор, покажи мне шахту. Фэй, обратись в Центр опеки, потом догоняй меня.
Не дожидаясь ответа, он согнул колени и, оттолкнувшись, полетел ввысь, раскрывая мембраны, чтобы уловить любые восходящие потоки теплого воздуха, поднимавшиеся в тропической рассветной дымке. Вустор виновато глянул на мать, словно бессильно, извиняясь, а после стартовал с подоконника сам. Пока он набирал высоту в небе, это выражение «Прости, дорогая» на его лице быстро сменилось усмешкой, настолько ему передалось возбуждение Тика.
— Ну, — промолвила мать, — ты оказалась очаровательной гостьей, Фэй. Возможно, тебя порадует возможность поджечь дом перед тем, как ты, словно гончая, отправишься на охоту за моей подругой?
— Ты все неправильно поняла.
Между тем я подсоединилась по скоростному каналу к Центру опеки: «Майя здесь, высылайте полицейских». Ответ пришел через полстука сердца — ожидаемое время прибытия через тридцать семь минут. Как раз, когда все закончится, так или иначе.
Неимоверным усилием я собрала свои мысли в кучку, отчаянно пытаясь сконцентрироваться: «Павлиний хвост, ты сможешь открыть свой туннель там, чтобы полицейские добрались сюда быстрее?»
Ответа нет.
— Ну же! — крикнула Фестона. — Нам пора!
— Еще секунду.
«Павлиний хвост, Кси, отец… кем бы ты ни был, ты можешь нас доставить к шахте раньше Майи?»
Водоворот света закружился прямо за окном. Фестона бросилась прямо в его середину, не задав ни единого вопроса.
— Что это такое? — завопила мать.
— Папа, — ответила я. — Или тот, с кем ты спала последние несколько месяцев его жизни. — Я склонилась к ней, чтобы быстро поцеловать ее в щеку; мне казалось, что она захочет отстраниться, но она этого не сделала. Может, шок был слишком велик, и у нее не осталось сил реагировать. — Когда все это будет позади, — пообещала я ей, — я все тебе объясню.
Потом я бросилась вперед, спружинила о матрас Майи и вылетела в окно, точно как пловец после толчка летит с трамплина в воду. Воронка поймала и проглотила меня задолго до того, как я могла коснуться земли.
Павлиний хвост выплюнул меня на звериной тропе в самом сердце джунглей. Как обычно, труба исчезла в тот же миг в направлении… в направлении… ну, к этому времени я сплавлялась по этому желобу достаточное количество раз, чтобы не настолько страдать от головокружения, как после первого раза. Мне достало ума, чтобы быстро осмотреться, пытаясь углядеть, куда же девается хвост. На одну-единственную секунду мне показалось, что он идет на меня, переливчатые огоньки танцевали у самого моего носа, но… он исчез, а я чувствовала себя точно так же, как и всегда.