Неутомимая охотница
Шрифт:
Глаза Бичема едва не вылезли из орбит. — Где карета вашего отца?
— Футах в двадцати от нас.
— Видите вот ту кленовую рощицу слева? Мы вполне могли бы там уединиться, — загорелся Бичем, но, тут же остыв, покачал головой. — Нет, это глупо. Где мой хваленый самоконтроль? Не позволю втянуть себя в идиотские женские фантазии! Стану наслаждаться своими собственными. Ими я могу управлять куда лучше!
— Прекрасно, — пропела Хелен чинным голоском пай-девочки. — Боже, стоит закрыть глаза, и я воображаю, как поворачиваюсь спиной, наклоняюсь,
— Немедленно придержите язык, иначе я посажу Флока в свое седло, а сам затворюсь в экипаже с вашим папочкой.
— Вот видите, как легко дается победа над мужчиной! — воскликнула Хелен, принимаясь насвистывать. — До чего же вы простодушные создания! Нарисуй вам крошечную, но яркую картинку — и вы трясетесь от возбуждения, готовый растечься у моих ног.
Бичем беспомощно хмыкнул, но, немного опомнившись, ответил ей многозначительной улыбкой.
— Подождите, мисс Мейберри, как только мне удастся разлучить вас с любящим родителем, непременно покажу вам весьма интригующий род времяпрепровождения.
Настала его очередь наблюдать, как ее глаза затягиваются мечтательной дымкой. Щелчком сбив соринку с куртки, он спокойно добавил:
— Я всегда считал, что завоевать женщин ничего не стоит. Вечно воображают меня своим господином, бросаются мне на шею, умоляя сделать их моими покорными невольницами, готовыми на любые терзания! Может быть, вы и королева наказаний Корт-Хэммеринга, но я — хозяин Лондона. И не пытайтесь тягаться со мной — обязательно проиграете.
— Я все-таки попробую, — пообещала она, — но не сейчас.
— Согласен. Еще не пришло время. А пока посмотрим, куда заведет нас кожаный свиток. Что же до остального, я дам вам знать, что и когда захочу сделать с вами.
— Мужчины любят рабство куда больше женщин, лорд Бичем.
Спенсер насмешливо улыбнулся:
— Где вы слышали подобную чушь, мисс Мейберри?
— Это чистая правда. — Увидим. Если я захочу, конечно.
Он разбил ее наголову. До сих пор Хелен не доводилось терпеть поражений, но и человека, подобного Бичему, она не встречала. Он низвел ее до уровня идиотки, и она не смогла придумать достаточно меткого ответа, достойно парировать его издевательские реплики!
Поэтому она натянула поводья и дождалась, пока карета отца поравняется с ней. Лорд Прит громовым голосом осведомился, какого черта ей понадобилось от старика, когда в ее распоряжении молодой дьявол вроде лорда Бичема, которого она вольна донимать сколько угодно. Ответа Хелен Спенсер не расслышал, но, по всей видимости, он не был слишком лестным для “молодого дьявола”. Он принялся насвистывать. Пришлось проскакать не меньше мили, прежде чем он сумел взять себя в руки и отвлечься от мыслей о мисс Хелен Мейберри.
Лампа короля Эдуарда. Что это такое? Вне всякого сомнения, она существовала. Но с тех пор прошло шестьсот лет. Все на свете изменилось. В свое время какой-то тамплиер подарил ее королю за спасение единственного сына, пообещав, что лампа сделает его самым могущественным в мире человеком. Но никаких чудес не произошло, если не считать того, что королева Элинор выздоровела от тяжелой болезни и лампа, предположительно, имела к этому какое-то отношение. Единственная лампа такого рода, о которой знал Бичем, принадлежала Аладдину из сказок “Тысячи и одной ночи”, рассказанных Шахерезадой своему мужу, калифу Шахрияру, чтобы тот не предал ее смерти после брачной ночи. Насколько помнил Бичем, калиф был так потрясен изобретательностью жены, что пощадил ее.
Когда Хелен, очевидно, восстановив душевное равновесие, догнала Бичема, тот поспешил высказать свои соображения:
— Если мы говорим о лампе Аладдина, тогда все сходится. Подобные истории были невероятно популярны в средневековой Европе. Эта сказка очень древняя, не знаю даже, сколько ей лет.
— Она персидская, — сообщила Хелен. — Из “Хезар Эфсан”, что в переводе означает “Тысяча сказок”. Думаю, легенда основана на реальных событиях и существовала довольно долго, прежде чем появилась в письменном виде. Похоже, речь действительно идет о лампе короля.
Бичем неожиданно ощутил, как в душе проклюнулся робкий росток того, что он считал давно иссохшим и похороненным. Возбуждение. Предвкушение открытия. Радость обнаружения того, что не имело материальной ценности, не продавалось за деньги, не приносило дохода.
Он подался вперед и почесал Лютера за левым ухом. Животное заржало и тряхнуло большой головой.
— Он любит ласку, а я все время об этом забываю. Итак, что мы имеем? Настоящая, не сказочная, лампа, украденная где-то в Святой земле, оказалась в сокровищнице тамплиеров, а затем попала в руки короля Эдуарда. Весьма длинное путешествие!
— Лорд Бичем, вы живое доказательство того, что распутство вовсе не обязательно разрушает мозг, по крайней мере до тридцати трех лет.
— Мисс Мейберри, вы надо мной издеваетесь?
— Да нет, — пробормотала она, не в силах оторвать взгляда от его вопросительно изогнутых бровей.
— Во имя Господа, мы всего лишь пытаемся вести умные разговоры, и я демонстрирую приобретенную когда-то эрудицию. Я не говорил, что знаю “Тысячу и одну ночь” почти наизусть, потому что когда-то изучал арабский?
— Викарий Гиллиам мне этого не говорил. Арабский? Я потрясена.
— Снова смеетесь? Я надеялся, что, побывав в обществе отца, вы оставили свои восхитительные фантазии относительно сапог и улыбок.
— Я стараюсь.
— А другой ногой я упираюсь в вашу попку?
— Еще нет. Но я подумаю над этим.
— Прекрасно! А теперь, мисс Мейберри, замечу, что, вполне вероятно, в жизни существует кое-что другое, кроме похоти. — Бичем рассмеялся и довольно потер руки. — Будь я проклят, мисс Мейберри, если не пришел в восторг от того, что стряхнул с мозгов ржавчину! Она как-то странно посмотрела на него.