Неуязвимый
Шрифт:
Воцарилось молчание.
Тогда заместитель директора спросил, были ли они взволнованы по поводу того, кому давать информацию. Сесиль сказала со смехом, - Вы понятия не имеете, - и все трое засмеялись.
Затем заместитель директора спросил: - Так значит вы никогда не показывали это никому?
Вот когда Барклай остановился. Потому что он знал, что был не прав, - что не должно было быть следующего вопроса.
Бен ничего не сказал, но Сесиль начала отвечать.
Барклай не совсем уверен, что произошло, но ему было
– Остальное ты знаешь, - говорит Барклай.
– Следующее, что я услышал, был выстрел, ты вырвала передатчик из моего уха, и теперь никого на другом конце.
Мое тело чувствуется отяжелевшим, будто оно уже мертво и просто ждет, чтобы я заметила. Я не могу продолжать борьбу - продолжать двигаться вперед, продолжать пытаться выиграть против чего-то, как АИ, не после всего. Барклай никогда не должен был приходить ко мне за помощью. Мы противостоим чему-то, что слишком большое, слишком мощное.
Сейчас оба, Сесиль и Бен, исчезли.
00:16:51:44
Я думаю о том, как Сесиль стояла на футбольном поле, с руками на бедрах, волосами, блестящими на солнце, как она посмотрела на Бена, как серьезна была, спросив, "Кто твой любимый супергерой?"
Бен отступил на шаг, будто его ударили, и рассмеялся. "Что? Это все что ты можешь? Это легко."
И тогда он посмотрел на меня. Его глаза темные, при этом его губы слегка изогнулись в улыбке, когда он сказал, "Чудо-женщина."
Сесиль бросила усмешку в мою сторону перед тем, как допрашивать о его выборе, а Алекс вложил свои два цента о чудесности ее костюма, и я просто почувствовала легкое головокружение - в лучшем виде.
Это ощущается, будто могло быть вчера. Я помню все так четко.
Как мы оказались так далеко от этого момента?
00:16:51:43
Теперь они ушли. Все из них.
И это моя вина. Мой глупый план. Мы должны были оставить их в больнице с Непристроенными. Барклай и я просто ушли бы одни. Я должна была сильнее бороться, чтобы держать Сесиль подальше от этого - я должна была сильнее бороться, чтобы сохранить их живыми.
Больше слез проливаются из моих глаз. Я больше не могу сдерживать их.
– Мы не знаем, что произошло, - говорит Барклай снова.
– Что, ты думаешь, они вышли из штаба АИ, подальше от парня с пистолетом, который стрелял в них? Ты и я оба знаем планировку кабинетов, скажи мне, как это возможно.
Он ничего не говорит.
Я держу руку на глазах и пробую остановить слезы, но они, кажется, имеют собственный ум.
– Это еще не конец, - говорит Барклай, хватая меня за плечи.
Я ничего не говорю. Мне нечего сказать.
– Посмотри на меня, - говорит Барклай, давая моим плечам толчок, который встряхивает все мое тело.
Я смотрю на него.
– Возьми себя в руки. Мы не знаем, что случилось.
Я качаю головой,
– Это могли быть выстрелы в воздух, - говорит Барклай.
– Даже если они ранены, это может быть не смертельно. Я не собираюсь сидеть и ждать, пока АИ ищут меня и тебя тоже. У нас есть ограниченное количество времени, прежде чем они начнут делать зачистки в мультивселенных или кто-то поймет, что лучшее место спрятаться это мир, который никто не ищет.
– Нам ничего не осталось, - говорю я, потому что разве это не было наше "Аве Мария"? Как мы можем победить, если в заговоре участвует такая верхушка, как заместитель директора АИ?
– Всегда что-нибудь остается.
00:16:48:09
– Это всего лишь неудача, - говорит Барклай.
– Неудача?
– я могла бы врезать ему.
– Бен и Сесиль могут быть мертвы, а если заместитель директора участвует, не мог ли он заявить АИ, что ты сумасшедший или что-то еще? Разве он не может замять это?
Барклай качает головой и начинает расхаживать по комнате.
– Я имею в виду, он мог бы попробовать, конечно, но приказ об игнорировании расследования должен исходить от директора.
Внезапно его глаза расширяются и он оборачивается, хватая меня за плечи.
– Я знаю, что мы должны сделать.
Я вздрагиваю и вспоминаю, что у меня есть по крайней мере две пули, засевшие в моем жилете. Хотя они не принесли того ущерба, который могли бы, они все еще пульсируют напротив моей кожи.
– Мы пойдем прямо к директору и поговорим с ним, - говорит Барклай, отпуская меня.
– Откуда мы знаем, что он не причастен?
– я начинаю чувствовать, будто все мультивселенные против нас.
– Разве ты не видишь, я знал, что кого-то там наверху должен был быть вовлечен, так как документы были стерты или переписаны. Но директор Франклин старше. Он собирается на пенсию. Он имеет большую сферу ответственности до Стразински.
– Это не делает его невиновным, - говорю я. Я не хочу обрушиваться на план Барклая, но не могу с собой ничего поделать. Мы в колоссальном беспорядке прямо сейчас.
– Если заместитель директора участвует, кто говорит, что директор нет? Все в АИ могут быть вовлечены!
– Не все, - говорит Барклай сквозь стиснутые зубы. Он явно пытается удержаться от эмоций, и я под впечатлением от его силы воли.
– Мы просто должны пойти к директору и он поможет нам.
Я не могу больше слушать.
– Как ты можешь так думать!
– я кричу.
– Потому что я не знаю, кому еще доверять!
– кричит Барклай в ответ. Он поворачивается спиной ко мне и отходит на несколько шагов.
– Это происходит не только с тобой, ты знаешь.
– Я знаю, - говорю я, мой голос хрипит. Я не задумывалась всерьез о том, за что он переживает - боится ли он за свою семью или беспокоится, что он никогда не сможет вернуться домой.