Неуязвимый
Шрифт:
Мы не знаем, когда это произойдет, хотя, и я еще и не знаю, что хотела бы сделать со своей жизнью, во всяком случае. У меня действительно не всегда есть конкретные планы, но я хотела бы поступить в колледж, путешествовать, обучаться за рубежом. Я хотела бы иметь шанс выяснить, чем были мои мечты. Алекс хотел следовать по стопам моего отца. С этим он ушел, и я чувствую, что я обязана делать то, что он не может - бороться с плохими парнями и все такое.
Живот Джареда урчит, но я не обращаю на это внимания.
– Как нога?
– Я спрашиваю.
– Нормально, - говорит
Я опираюсь на него и напоминаю себе, что могло быть и хуже. Сын Дейдры потерял руку, и ее дочь не разговаривает, потому что мир изменился.
– Что ты читаешь?- спрашиваю я, фокусируясь на книге, что заставляет меня думать о двойнике Бена и, насколько возможно, мне следовало помочь ему забрать книги, которые он выронил из-за меня-может быть, мне следует с ним поговорить-и я должна выкинуть его из моей головы.
Глаза Джареда загораются.
– Это супер круто. Страз нашел ее где-то. Некоторые страницы повреждены водой, но прочитать все еще можно. Это про парня, который только вышел из тюрьмы и едет на прогулку до Аляски, и находит сбитый самолет, с женой президента на борту, и она мертва.
– Авиакатастрофа?
– Нет, ее точно убили люди, - говорит он, вставая.
– Мне нравится только пятьдесят страниц. Это офигенно. Она тебе понравится.
– Потом его лицо становится серьезным.
– Ты в самом деле не голодна? Потому что, если голодна, ты должна поесть, но если ты не . . .
Я отрицательно качаю головой.
– Попробуем. Страз вернулся?
– Да, он собирает рации.
Я киваю и иду через раздвижные стеклянные двери на крыльцо к пяти квадратным метрам газона, что мы называем двор. Страз сидит в одном из двух складных стульев, а его ноги делают его слишком большим для кресла, словно это детский стул или еще что. Он не уделяет мне много внимания, после того как раздвижная дверь закрылась позади меня.Он держит рацию возле уха и мощный фонарик изучая карту Сан-Диего на садовом столе.
– Новые приказы президента, - голос потрескивает по рации, за которым следует более горький смешок, и мне интересно, что это за приказы. И та часть беседы, которую я упустила.
Страз вздыхает и говорит - Я посмотрю, что можно сделать.
Настоящий президент, тот, кто был избран когда мир изменился, находится в коме, а вице-президент мертв. Спикер палаты является сейчас президентом, и, по-видимому, он что-то вроде шутки. Предполагалось, что это будет год президентских выборов, что означает, что менее чем за год мы могли бы избрать нового президента, но это потребует контроля над голосованием, и я сомневаюсь, что это произойдет.
Неважно, впрочем. Правительство у нас не работало для такого масштабного кризиса. Если бы Сан-Диего был единственным пострадавшим городом, или даже если бы она произошла только в Калифорнии, остальные страны будут посылать нам помощь пойдут по жизни как обычно.
Но пострадало все. Никого-неважно, кто они, ни где они живут, или во что они верили-не пощадило.
Первое,
Страз смотрит на меня и говорит - Ложная тревога?
– Есть надежда на его лице, как и всякий раз, когда он спрашивает, но я не думаю, что это так же реально, как было раньше. Он все еще надеется, но больше не верит в это.
Я отрицательно качаю головой.
– Вы должны идти в постель. Завтра рано вставать. Я проверю твой отчет утром.
– А как насчет тебя?
– спрашиваю я, потому что сейчас он так же плох, как был мой отец. Он почти не спит, и постоянно сидит со своей рацией рядом с ним в случае, если что-то случится.
– Это будет длинная ночь, - говорит он, тряхнув головой.
Я знаю, что лучше не спорить, поэтому ухожу. Когда открываю дверь, я слышу зернистой голос по рации, - Эй, Страз, мы получили доклады, еще один в Poway. Я получил команду по маршруту.
Еще один. Мне ничего не стоит, чтобы понять, что это значит. Это всегда одно и то же больше исчезновений.
Больше людей пропавших без вести.
06:11:01:03
Я поднимаюсь наверх и проскальзываю в свою спальню. В комнате пахнет вечнозелеными деревьями. Мы не ставили ставить елку на Рождество в этом году-очевидно, поскольку вокруг совсем нет деревьев - Джаред и Страз выкопали некоторые старые вечнозеленые-ароматические свечи и зажгли их по всему дому.
Я зажигаю свечу на тумбочке и стягиваю с себя джинсы, меняю свою футболку, затем тянусь под кровать за папкой с документами перед тем как заползти под одеяло. Файл потертый и немного потрепанный от постоянного листания, но это меня не остановит. Папка уже была такой, прежде чем передалась мне.
Откинувшись на подушку, я смотрю на ее имя-Эмили Бауэр. Синие чернила выцвели, будто время пытается стереть ее существование. На минутку я представляю себе какой была бы Эмили, похожа ли меня сейчас. Интересно, где и кем она была бы, если б не пропала семнадцать лет назад.
Потом я открываю его - дело моего отца, которое я отказался выбросить.
Мне даже не нужно читать его-каждое слово запечатлелось в моей памяти в этой точке.
Файл это нерешенное дело 1995 года, первого года моего папы на работе, еще когда он искал пропавших без вести-по иронии судьбы, той же работой, которой я занимаюсь сейчас.
В семнадцатилетняя девушка-капитан команды по плаванию, с академической стипендии USC, любимым человеком, друзьями, идеальной семьей с собакой и белым забором-пропала без вести из своей спальни. Все ее вещи были не тронуты, и оставались на месте. Нет незаконного вторжения, никаких следов взлома, ни одного, кто слышал или видел что-нибудь необычное-это было похоже на то, что она просто исчезла.