Шрифт:
Глава 1
1.
– Точно дорогу помнишь? Сколько идти? – Ирма сделала вид, что ей некогда грызться с Яндексом, прицепилась к Антону и хочет контролировать ситуацию. – А то ты у нас тот ещё сталкер. Забыл, как на Косу с классом ездили?
Антон помнит. Да, тогда его разыскали с неба, там планеристы территорию заповедника охраняют. Ну и что? Это было до фига как давно, года два назад. И ничего особенного, нашли-то через час всего. Никто не умер.
– Но ты же это пережила…
– В общем, пора в магазин, жратвы купим хоть какой, – предложил Мишаня. – Уже бы поесть пора.
– Пора-пора… Идти пора, а не жрать. Желудок ходячий. Пищеварительный
– Слушай, если всё нормально кончится, ты мне эту ручку продай, а? Это ж символ журналистики – стреляющая ручка! Я в кабинете у себя повешу, под стеклом держать буду, честно!
– В каком кабинете, Дим? – подколол Антон.
– Ну, кабинет же у меня будет когда-нибудь.
– На этой ручке, может, чего висит – не отмоешься…
– А сколько дашь? – оживился Яндекс.
– Тут вопрос, сколько тебе могут дать. В смысле – припаять, – подпортил другу коммерцию Антон.
Пока он втихаря решал, направо им идти или всё-таки налево, так как дорогу на отцовский хутор с этой точки посёлка Антон помнил плохо, в конце улицы показались довольные Мишаня с Ирмой. Судя по набитому пакету, с продуктами в этой глуши дело обстояло неплохо.
– Ирмуха, расскажи, – ткнул в бок Ирму Мишаня. – Вот там было… Кино, не магаз. Советское кино.
– Ну, почти Толедо… – протянула Ирма. – А продавщица-то! – она глянула на Мишаню, и оба зашлись от смеха. Остальным было не смешно, но что делать… Потерпели. Как и не особо удачный Ирмин рассказ про то, что в сельмаге мухи садились на хлеб, продавщица была опухшая, а полы и стеллажи – старые-престарые. А на дверях там – список сельчан, которым необходимо явиться в амбулаторию делать прививки.
– Я думала, такого уже нигде не осталось! – закатывалась и даже повизгивала от смеха Ирма, а Мишаня её поддерживал. Два беззаботных дурака.
«Хотя они же не знают ничего! Вот им и весело на ровном месте». Антон взглядом спросил Янека: «Рассказать?» Димка, заметив диалог, помотал головой: «Не вздумайте!» Но Яндекс уже разрешил. Не будут же они по дороге шептаться, а обсудить всё как следует – придётся.
– Короче, такое дело…
Когда Антон начал, идиотское ржание стихло, зато с полуоборота пошли идиотские советы. Предлагалось, конечно же, использовать полицию, авторитетных знакомых и их знакомых, огласку в средствах массовой информации.
– Да вы дослушайте сначала!
Ирма с Мишаней присели на брёвнышко, почти синхронно сложили руки на коленях и приготовились слушать. Только Ирма села грациозно, а Мишаня бухнулся, как сетка с картошкой. И стал глупо улыбаться. Нет, всё-таки Мишаня слишком инфантилен для своих лет. Так нельзя.
Встали с бревна они заметно погрустневшие. Ирма пошла обнимать и жалеть «бедного Янека». Тот отбрыкивался, отмахивался, но под Ирминым напором сдался, позволил себя зачем-то причесать и пообещал даже, что отдаст Ирме странноватого вида жилет на починку – сзади у жилета был вырван клок, и ткань болталась на честном слове.
– Но только – потом, когда вернёмся! – и он тряхнул головой, чтобы волосы легли, как вольно.
– Всё-таки хорошо же, Яндичка, что мы кошку спасли? Видишь, и сюда успели? А ты взял и обидулину словил, – сладко ввернула напоследок Ирма.
Ей никто не ответил.
Повезло, что не было дождя. Размокшая грунтовка – так себе удовольствие, если пилить по ней несколько кэмэ. Вроде и недалеко, но это для тех, кто не за компом лето проводит. Мишаня быстро сбил ноги, стал отставать, потом разулся, пошёл босиком, поранился о какие-то колючки, обулся, захромал. Услышал пущенное сквозь зубы Янеком «жопачник…» и совсем загрустил.
Антон часто оглядывался. Типа: все собрались, никто не отстаёт? А сам, понятно, Ирму фиксировал. Здесь. Всё в порядке…
Ну что он в Ирме нашёл?
А внутри всё ноет-ноет. Вот и ответ. «Чего нашёл?» – это когда ответа нет, слишком много всего, слов не хватит. Ворчит он, ругается, злится – а как посмотрит на её гибкие пальцы и розовые, плотно прижатые к голове маленькие ушки, вся злость тает. И смеётся Ирма хорошо. И добрая очень.
2.
Дорога иссякла. Да только Антон отлично помнил, что теперь надо идти берегом, по тропинке. А речка здесь интересная. Посреди леса ни с того ни с сего – горный поток. Смешливый, узкий, груды камней то здесь, то там высятся из воды. Упавшие деревья поперёк потока, ненадёжные мостики. А гор поблизости никаких, заметьте, нет. Холмы разве что. Из-под ног прыгают врассыпную лягушата, быстрая вода шумит-звенит. Потом появился новый звук: будто кто встряхивает недовыжатый после стирки пододеяльник. Это низко-низко, прямо над водой, пролетел вдоль реки аист. И скрылся за поворотом.
Было достаточно светло, но начинало холодать. Прибавили ходу – однако Мишаня, замыкавший цепочку, взвыл и попросил подождать, а ещё лучше – посидеть «вон на том диванчике». Мишаня умоляюще махал в сторону поваленных деревьев на берегу. Они, действительно, образовали стволами нечто, смахивающее на очень большой диван. Довершали пародию на интерьер древесные грибы – росли на верхнем стволе, служившем «дивану» спинкой. Грибы, а по форме – точь-в точь бра.
– О, Мишаня дом свой встретил! – засмеялся Яндекс. – Теперь, главное, комп найди. Вай-фай есть? – Он почему-то уже не злился и даже не было заметно, чтобы нервничал. Наоборот, выглядел вполне воодушевлённым. Блеск привычный в глазах появился.
– Да, кстати, – вспомнил Антон. – Мишань, Ирма, а вы поесть-то что купили? В смысле – мясное брали?
– Как же! – Мишаня потянулся за пакетом.
– Придётся здесь съесть. Они же вегетарианцы. В смысле – мама с папой. Чего им туда тащить… Позориться только.
– Так собаки, может, сожрут за милую душу. Собак-то держат родаки? – Ирма увидела выход из положения.
– Мы и сами можем. Причём тут собаки, – пробурчал Мишка, превращая «диван» в походный стол. – Вперёд!
Антон хотел поесть у родителей, поэтому пикник проигнорировал: лучше пока проверить, правильно ли они идут. Ориентир-то идеальный, только залезть придётся повыше, чтобы его увидеть. Это три красавицы-сосны, которые, наверное, помнят ещё охоту кайзера Вильгельма на благородных оленей. «Да не охоту, а сущую бойню!» – обычно комментирует сей исторический факт Королева-Спасайка, а если официально – то его, Антона, мама. И хмурит брови. Сосны очень большие, возвышаются среди леса, как учительницы младших классов в стайке воспитанников. Олени, Антон на старых фотографиях видел, тоже водились в этих местах сказочно крупные. Их называли королевскими. Если идти дальше, в самую непролазную, казалось бы, чащу, то внезапно путнику может открыться памятный знак, установленный в честь охоты кайзера. Или кусок прекрасно уложенной брусчатой дороги. А то и добротный каменный мост покажется сквозь заросли – словно мираж. Всё это заброшено, напоминает декорации к фильму о потерянном мире. Нереальность. Но – реальность.