Неведомое
Шрифт:
Блюдо, задрожав, остановилось.
– И сколько заклинаний надо вызубрить, чтобы быть как волшебник?
– А всё не так просто. Смотри, некоторые почти не пользуются заклинаниями – управляют силой напрямую. Даже не пробуй, это нереально. Это, если можно так сказать, старая гвардия. Но большинство перешло на комплексные заклинания. Сейчас каждый серьёзный чародей их практикует. Там надо изучать язык, строение магических фраз – всякие предикаты с атрибутами. Формулы многоэтажные. Морока та ещё, но результаты впечатляют. К тому же силы отнимает мало, потому что не концентрируешься, а просто проговариваешь.
– Да.
– Отлично, тогда идём выбирать платье на бал. И к Тунглифу!
Вита отпустила её, когда Лунный город потонул в сумерках. Она проигнорировала даже Мирослава; день прошёл в беготне от портных к парадному дворцу и обратно. Вита разругалась с оформителями в пух и прах, принялась самостоятельно подрезать шторы и нечаянно поранилась заклинанием ножниц. В конце концов заявила, что ноги её на этом балу не будет.
– Неужели так каждое полнолуние? – пробормотала Лия, когда они покинули дворец.
– Разумеется, нет! По особым случаям, ну и к равноденствиям, и на День Всех Хранителей… Устала? Ладно, тогда завтра с утра пораньше!
Лия ещё раз уточнила, что это означает «в двенадцать», и доползла до дома. Зажгла свет заклинанием – Вита научила. Теперь можно было читать не кошачьим, а нормальным зрением.
«Стандартная модель» ждала её, раскрытая на странице о существах, обладающих магией. Лия нырнула под одеяло и продолжила просвещаться.
Всех, кого они с Витой сегодня перечислили, автор загнал в компактную таблицу. Каждому был присвоен коэффициент – он показывал характер и силу магических способностей.
Люди, они же «немагические существа», обозначались нулём. «Что, разумеется, не свидетельствует, что люди не подвержены перелому» – это предложение Лия прочитала раз пять, но яснее оно не стало.
Чародеи, или «безусловно магические существа», шли под буквой «m» – «miraculum». А цифра в коэффициенте указывала на уровень магии: 1m – ведьмаки и ведьмы, 2m – колдуны и колдуньи, 3m – волшебники и волшебницы. Всё вроде бы логично.
Следом шли «условно магические существа» – оборотни, валькирии и вампиры, которым присваивались коэффициенты 1c, 2c, 3c («c» – «creatura»). И вот для них таинственный перелом был невозможен; видимо, по мнению автора, термин не нуждался в разъяснениях.
Способности оборотней ограничивались умением превращаться в волков, никакой магией они не владели. О связи с фазами луны книга не говорила; «чего только на вашей Земле не выдумают» – вспомнилось Лии. Ну да, ведь Мирослав в полнолуние оставался собой. Хотя так ли это? Лия понятия не имела, что происходило с другими.
Валькирий отличала отменная реакция, слух и зрение, что делало их идеальными воинами; и они умели летать. А вот вампиры – те обладали особой магией, изучать которую непосвящённым запрещалось, а также были мастерами в зельеварении и изощрённых убийствах.
Лия вздрогнула и быстро перевернула страницу.
Дальше речь шла об «относительно магических существах» – иными словами, о Хранителях. Им отводилась буква «p», «patronus», и тут разделение было неожиданным. Земные и Высочайшие Хранители объединялись под знаком 3p; Высшие с Луной и Солнцем – 2p, а Хранители звёзд довольствовались коэффициентом 1p. В классификации нашлось место и Вигар, которые ещё не прошли инициацию или которых сменил преемник – 0p.
Потом автор недвусмысленно намекнул на неких «абсолютно магических существ» с коэффициентом 4 и, заинтриговав, перескочил на другую тему – магическую генетику.
Лия долго блуждала взглядом по таблицам, но в конце концов разобралась. Оказалось, ребёнок перенимает сущность одного из родителей, исходит это из особенностей рода – но лишь у людей и чародеев. С «условно магическими существами» и здесь всё было сложно. По всему выходило, что оборотни и вампиры могли быть только мужчинами, а валькирии, что логично – женщинами. Вампиры были бесплодны, а подобные им появлялись тривиально – от укуса, который они называли инициацией. Женщину это убивало. Оборотням никого кусать не приходилось, более того – ген оборотничества был доминантным. Дочери оборотня наследовали сущность матери, а сыновья, если не вмешивались проклятья или болезни, также превращались в волков. О генах валькирий книга не говорила ровным счётом ничего.
С Хранителями же всё было просто: их дети приобретали сущность партнёра. Способности Вигар не передавались по наследству. Ну и как тогда?…
Коэффициент ещё и указывал на продолжительность жизни: ведьмаки и оборотни жили до ста пятидесяти, максимум до двухсот лет; колдуны и валькирии – от трёхсот до пятисот, а волшебники и вампиры могли протянуть аж полторы тысячи лет.
Следующий раздел был посвящён магии. И вот тут разум окончательно застопорился. Через строчку всплывали слова «неопределённость» и «вероятность», и Лия смутно поняла лишь, что магические существа способны по своему желанию изменить нулевую вероятность события на стопроцентную, сделав невозможное реальным: так работала магия.
Это было уже слишком.
Лия положила голову на раскрытые страницы и тут же уснула.
Реяли серебристые флаги, на мостовой не было ни пылинки, из окон выглядывали сияющие лица – наступал вечер бала Полнолуния.
Ко дворцу Лия шла с охапкой белых ирисов и дарила каждому встречному по цветку. Мария за её плечом шёпотом подсказывала имена. Им улыбались в ответ и желали яркой тени – Мария обещала объяснить ей корни этого выражения позже.
Цветы закончились, когда они подошли к распахнутым настежь воротам дворца, и Лия взлетела по ступенькам. Она замешкалась на пороге, повторила про себя: знакомиться, запоминать, танцевать. Последнее было самым страшным – движения, выученные пару часов назад, уже выветрились из памяти. Вита советовала не думать о руках и ногах, а позволить кошке управлять ею. На резонное «Кошки только в мультиках танцуют» она лишь отмахнулась.
На Лии было светло-жёлтое платье без рукавов, лёгкое, воздушное, которое они выбирали с Витой два часа, а потом ещё час подгоняли по фигуре. У Лии не укладывалось в голове, как при этом сама Вита отказалась идти. Судя по всему, дело было не в шторах; та невнятно упомянула что-то о Мирославе и о том, что не хочет портить никому праздник.
Лия проскользнула по сверкающему паркету в главный зал, откуда неслась музыка – и, едва она преступила порог, грянули аплодисменты.
От неё явно ждали речи. Лия не придумала ничего лучше, кроме как воздеть руки и крикнуть: