Неверноподданный
Шрифт:
– Она для меня пожила.
– Она хочет познакомить тебя со своей дочерью.
– И что ты ей сказал?
– Что ты отличник боевой подготовки, морально стоек, политически грамотен, не состоял, не участвовал, не высовывался.
– А ты видел её дочь?
– Конечно.
– Ну и?
– Она грузинско-армянско-итальянско-еврейского типа, зовут её Рая, ей девятнадцать лет.
– И каким же образом я могу с ней познакомиться?
– Принесёшь им ключи от "Москвича". Скажешь, что я заболел и боюсь их заразить. Для понта можешь приехать на моей машине.
– Ладно.
Когда Боря пришёл к Поланским, ему открыла Нина Михайловна.
– Вы Борис?
– спросила она.
– Да.
– Заходите. Мне Саша говорил, что вы должны занести нам ключи.
– Вот они, - Борис протянул связку. В тот же момент раздался голос из комнаты:
– Мама, где мои туфли?
– Какие?
– Те, которые мы на прошлой неделе у Лёвы купили.
– Не знаю.
– Мама, ведь ты их последняя носила, вспомни. Я опаздываю. Мне через час надо быть в институте.
– Посмотри под кроватью, - сказала Нина Михайловна и повернувшись к Борису пожала плечами как бы прося извинения.
Через минуту Рая вышла из комнаты.
– Знакомьтесь, - сказала Поланская, - это моя дочь.
– Рая.
– Борис.
– Очень приятно.
– Мне тоже.
– Вы ремонтируете машины?
– спросила Рая.
– Нет, ремонтирует мой друг, но очень избирательно.
– Почему?
– Он конструктор и у него нет времени. Мы с ним делаем новые модели, - соврал Боря, - наша машина завоевала первое место на ВДНХ среди самоделок.
– Да, я видела вашу Антилопу Гну.
– Хотите на ней прокатиться?
– Если вы меня довезёте до института, то да.
– С удовольствием.
– Тогда поехали.
Во время этого диалога Нина Михайловна переводила взгляд со своей дочери на Бориса, а когда они ушли, она села на диван и задумалась...
Через месяц Рая сказала Борису, что её родители капитально поссорились и собираются разводиться. К этому уже давно шло, но пару дней назад произошёл случай, который обострил и без того напряжённую ситуацию.
Нина Михайловна со своей лучшей подругой Великанидой Игнатьевной, которую все для простоты называли Вика, решила поехать в Москву. В тот день автобусов очень долго не было и на остановке собралась огромная толпа. Желающие явно не уместились бы в одну машину, а счастливчики, которым бы это удалось, могли поплатиться оторванными пуговицами или поломанными рёбрами.
– Давай остановим частника, - предложила Вика.
– Давай, - согласилась Нина Михайловна и они пошли навстречу движению. Первая же машина затормозила, но женщины, увидев на ней дипломатические номера, пошли дальше. Водитель, гостеприимно открыв дверь, стал настойчиво приглашать их внутрь. На хорошем русском языке он уверял, что доставит их куда угодно, ведь он гражданин братской Болгарии, а не какой-нибудь враждебной капиталистической страны. При виде красивых женщин у болгарина кроме словесного поноса разыгрался ещё мозговой запор и он, нарушая все правила движения, ехал рядом с ними задним ходом. Его поведение привлекало внимание ожидающей автобуса толпы и каждую секунду грозило аварией. Чтобы избежать неприятностей, Вика втолкнула свою подругу в открытую дверь, а сама села на заднее сиденье.
Через двадцать минут они были уже в столице, а ещё через десять Льва Абрамовича вызвал начальник Первого отдела. Прочитав ему лекцию о необходимости сохранять бдительность в период обострившейся классовой борьбы, он настоятельно посоветовал провести разъяснительную работу с женой, сделав особый упор на то, что работникам предприятия оборонной промышленности и их семьям общаться с иностранцами категорически запрещено и совсем неважно какие это иностранцы, дружественные или враждебные. Ведь у Льва Абрамовича допуск высшей степени секретности, что предполагает определённые нормы поведения. Только после этого начальник Первого отдела рассказал, что произошло.
Дома Поланский устроил жене скандал. Она пыталась объяснить ему, как всё случилось на самом деле, но он ничего не хотел слушать. В последнее время у него одна неприятность следовала за другой и сегодняшняя встреча с представителем Первого Отдела переполнила чашу.
Нина Михайловна разрыдалась и заперлась в спальне, а на следующий день заявила, что жить с ним больше не будет. Он ничего не ответил и, хотя давно был готов к такому повороту событий, разводиться всё-таки не хотел. Он считал, что пока Рая не вышла замуж, она нуждается в обоих родителях. Раньше Поланская боялась развода, но поведение болгарина, сунувшего ей свою визитку и предложившего звонить в любое время, придало ей смелости. Ни на какие серьёзные отношения с ним она не рассчитывала, но сам факт подействовал на неё как допинг.
– Ничего страшного, - сказал Боря, выслушав эту историю, - как поссорились, так и помирятся. Мои старики тоже разводятся каждую неделю.
– Просто так не помирятся, нужны сильнодействующие средства.
– Какие?
– Например, моё замужество.
– Как это будет способствовать их примирению?
– Я скажу, что после того как они разменяют квартиру я останусь с папой. Мамашка испугается и примет любые условия.
– А если нет?
– Тогда нам с тобой придётся жениться. Ты не против?
– Вообще-то нет, но у меня на работе большие проблемы с продвижением и я серьёзно думаю об эмиграции.
– Понятно, что ещё.
– Ещё сначала я бы хотел поближе с тобой познакомиться.
– Поближе это как?
– Так, что ближе не бывает.
– Мои родители на выходные уезжают к Вике. Она хочет их помирить и специально пригласила к себе на дачу, чтобы уложить в одной постели. По её мнению это самый лучший способ.
– А по твоему?
– Не знаю, не пробовала.
Боря внимательно на неё посмотрел. В девятнадцать лет она ещё не пробовала. Не очень верится, но скоро он это узнает.
– Когда, говоришь, твои родители уезжают?
– В пятницу после работы.
– Тогда я к тебе приду часов в восемь, - сказал он и, подумав, добавил, - я принесу шампанское и коробку конфет.
– Джентельменский набор?
– Да, а у тебя есть возражения?
– Нет
– Изменения?
– Нет.
– Дополнения?
– Да, букет цветов.
– Принято.
– Всё остальное я приготовлю сама.
Остальное состояло из ароматических свечей, фруктов и лёгкой закуски.