Неверный
Шрифт:
Я всегда знал, что они с Ди хорошие родители. Настоящие.
Если они вычеркнут меня из своей жизни, будут правы. За все надо платить, но если бы я мог выбирать, я не задумываясь бы отдал сейчас свою жизнь за жизнь Амира.
Справедливый обмен. Болезнь все равно никуда не делась, и с ней предстоит долгая борьба. Просто это бремя оказалось переложено с одних плеч на пару других. И сказать, что я почувствовал облегчение будет ложью.
Наоборот. Меня придавило еще сильнее, но я сделаю все, чтобы мы выбрались. Не пожалею ни сил, ни денег.
Руслана, Дианы. Их детей. Обоих.
Или нашего с Русом старшего брата.
Для меня разницы нет.
Теперь нет.
Когда за окнами начинают мелькать серые постройки промзоны, сверяюсь с навигатором. До точки, которую сбросил Демид, еще пара километров, но пейзажи уже наводят уныние.
Выходит, не врут об Ольшанском, когда говорят, что он работает жестко. Нет, я конечно не думаю, что он подвесил Лизу за связанные руки над чаном с серной кислотой. Скорее, Демид решил таким образом облегчить процесс получения информации. И я с ним полностью солидарен.
Хотя лично я за чан с кислотой и не сомневаюсь, что Рус с женой тоже.
Подъезжаем к серым воротам, сейчас они нараспашку. Судя по рекламным бордам, это склады. Охранник осматривает машину, сверяет номера и поднимает шлагбаум. Нас ждут.
Вдоль по территории тянутся длинные складские постройки. Выпрыгиваю из машины, Руслан хочет помочь Диане, но она сердито отталкивает его руки.
— Где они? — сверкает в меня глазами. Достаю телефон и качаю головой.
Я в самом деле не знаю. Набираю Демида, он берет трубку сразу же.
— Вас сейчас проводят, — отвечает коротко и отбивается. В двери показывается знакомое лицо, узнаю одного их охранников Ольшанского.
— Идемте за мной, — то ли зовет, то ли командует. В точности как его работодатель.
Ди рвется первой, но я бережно оттесняю ее в сторону. Это мое право, не собираюсь его уступать никому. Даже матери, у которой украли ребенка.
— Сюда, — показывает охранник на дверь, за которой виднеется лестница, ведущая в подвал.
Даже так?
Судя по приподнятым бровям брата, он тоже впечатлен. Обмениваемся предупредительными взглядами, и он как будто случайно придерживает жену за талию.
— Давай я вперед, Ди, буду тебя придерживать, а то здесь слишком крутая лестница.
Что отвечает невестка уже не слышу, быстро сбегаю по ступенькам вниз и сразу попадаю в просторное помещение, посреди которого стоит большой письменный стол. Потертый, видавший виды, но целый. На столе полусидя расположился Демид, листающий экран смартфона. Рядом стоит начатая бутылка воды в стекле.
На он шум поднимает голову и встает со стола, пряча телефон в кармане костюмных брюк. В таком антураже его белоснежная рубашка смотрится ярким пятном.
— Быстро, — похвально кивает. Беглым взглядом окидываю помещение.
Если бы мне пришло в голову напугать кого-то
Наручники это просто стопроцентное попадание. Конечно, Демид не считает, что она представляет опасность. Скорее, использовал их как элемент психологического давления. И перекошенное от страха лицо Лизы лучшее тому подтверждение.
— Атмосферно тут у тебя, — одобрительно киваю в ответ брату, и мне кажется, в его глазах мелькает усмешка.
Вслед за мной в помещение входят Руслан с Ди. Все происходит молниеносно, никто из нас не успел поймать момент, когда Диана метнулась к Лизе и схватила ее за волосы.
— Тварь, проклятая гадина, — она кричит так, что у нас закладывает уши, — как ты посмела украсть моего сына!
Не сговариваясь, бросаемся с Русом к ним и вдвоем пытаемся оттащить бьющуюся в истерике Ди. Он держит ее за талию, а я по одному разжимаю пальцы, вцепившиеся в волосы скулящей от страха Лизы.
Демид молча наблюдает за происходящим и не вмешивается. И только когда у нас получается оторвать Ди от Лизы, поворачивается к столу и берет бутылку с водой.
— Выпейте и успокойтесь, — он протягивает бутылку Диане, которая тихо воет, накрыв руками голову. Рус обнимает жену за плечи и стреляет полным ненависти взглядом в угол, где пристегнута Лиза.
Я стараюсь на нее не смотреть, боюсь не сдержаться. Внутри кипит, бушует целый коктейль чувств и эмоций. Обжигает нутро, облизывает оголенные нервы, выворачивает наизнанку. И если я подойду ближе, уверен что не сдержусь. Задавлю как гадину, даже удовольствие испытываю, когда представляю как мои руки смыкаются на ее шее.
И пусть меня посадят, но она должна поплатиться. За мой разрушенный брак с Соней, за нашего ребенка, которого я возможно бы смог полюбить. За все, чего я лишился из-за этой грязной сучки. А для меня тюрьма как раз будет достойным наказанием.
— Давайте все возьмем себя в руки и послушаем нашу гостью, — слышится спокойный, уравновешенный голос Демида, и даже зареванная Ди смотрит на него с благодарностью.
Кто-то должен сохранять ясность ума, а у Демида это получается лучше всех нас. Тем временем он поворачивается к Лизе.
— Что ж, теперь твой выход. Ничего не хочешь рассказать?
— Я вам не сказочник, чтобы рассказки рассказывать, — буркает Лиза.
— Не вопрос. Знаешь, я слышал, женская психика очень чувствительна и подвержена стрессам, — Демид принимает озабоченный вид. — Если ты внезапно возжелаешь свести счеты с жизнью, не справившись с депрессией в связи с болезнью сына, тебя ни один человек не осудит. Поверь моему опыту. А он у меня богатый, можешь не сомневаться.
— Не сомневаюсь, — сквозь зубы цедит Лиза. — Но я правда не знаю, что вас интересует. Вы лучше спрашивайте, что надо, я постараюсь ответить.