Неверный

Тоцка Тала

Демид поворачивается к нам и окидывает вопросительным взглядом.

— Мой сын, — хрипит Диана, она совсем сорвала голос, — Дамир… чей?

— Мой, — Лиза не смеет посмотреть ей в глаза, она смотрит куда угодно, только не на Диану.

Руслан внезапно срывается и заряжает кулаком в стену буквально в нескольких сантиметрах от ее головы.

— Сука, — он ревет как раненый зверь, — проклятая сука. Как ты могла?

— У меня не было выхода, — бормочет Лиза, отшатнувшись от удара. Ее лицо белое

как мел. — Он должен был поверить, что ребенок его. Иначе бы я ни за что…

Она кивает в мою сторону, и меня накрывает. В глазах темнеет, кулаки непроизвольно сжимаются. С трудом заставляю себя не сорваться с места, иначе я ее просто убью.

Хочу сказать и не могу, не хватает воздуха. Грудь распирает от бешенства, из нее вместо слов вырываются сплошные хрипы.

Демид, до этого внимательно наблюдающий за нами, решает вмешаться.

— Кто отец твоего… — начинает он, но осекается под взглядом Ди, ясным от ненависти. И поправляется. — Кто отец Дамира Айдарова?

Та молчит, смотрит исподлобья, и Демид терпеливо переспрашивает.

— Лиза, кто отец Дамира? Я недостаточно понятно расписал тебе, что будет если ты вместо того, чтобы выдать интересующую нас информацию, начнешь выдрачиваться?

Лиза вскидывается, в ее глазах отражается неподдельный страх. Даже интересно становится, что такого ей пообещал Демид.

— Ты хоть сама знаешь? — голос брата сочится презрением, он и не пытается это скрыть. Лиза отвечает таким же ненавистническим взглядом и возвращается к Демиду.

— Да, знаю. Это Адам.

Глава 35

Рустам

Челюсть отвисает даже у Демида. Мы с Русом восклицаем синхронно:

— Адам Олегович?

Демид успевает почти в унисон:

— Сикорский? — и дальше уже сам. — А с ним вы где успели пересечься?

— Адам был моим любовником, — Лиза вскидывает голову и зачем-то смотрит мне в глаза. Как будто мне не похер. — Я забеременела, но когда сказала ему, он отказался признавать ребенка.

— Сказал, почему? — интересуется Демид. Лиза пожимает плечами.

— Он же старше меня…

— Вдвое, — едко замечает Руслан, но она делает вид, что не слышит. Продолжает с того же места.

— Сказал, что его дети выросли, и с маленькими детьми он больше связываться не хочет.

— А что весь его бизнес построен на деньгах жены и ею контролируется, не сказал? — тем же тоном спрашивает Ольшанский, но Лиза или правда не понимает, что он стебется, или делает вид. И Демид командует: — Дальше. Чья была идея подложить тебя под Айдарова?

— Адама, — Лиза хлюпает носом, — это он все придумал. А мне что было делать? Я не могла его не послушать.

— Аборт, — хрипло говорит Руслан, — слышала про такое?

— У меня противопоказания, — Лиза отводит глаза. — Я хотела. Но врач сказала, что если я сделаю аборт, больше не смогу выносить ребенка.

— И правильно, — Руслан нервно сплевывает, — разве таким сукам, как ты, нужны дети?

— Ты даже здесь не может удержаться, чтобы не соврать, — качаю головой. — Почему бы честно не признаться, что надеялась с помощью ребенка обеспечить себя на годы вперед? А когда с Сикорским не прокатило, решила подлезть под меня?

Лиза на удивление равнодушно реагирует.

— Это было нетрудно, — ее голос звучит странно, — после такой дозы.

Замираю.

— Повтори, — хриплю, чувствуя, что сейчас грудину разорвет к гребеням. — Повтори, что ты сказала?

— Под чем он был? — перебивает меня Демид и впивается в нее взглядом. — Под какой наркотой.

— А я откуда знаю? — нервно дергает плечом Лиза. — Адам называл его дизайнерским.

— Дизайнерский наркотик? — подает голос молчавшая до этого Ди. — Даже такое бывает?

— Там все бывает, — кивает Демид. — Если это то, что я думаю, то странно, что Рустам вообще что-то помнит. Он подавляет волю и при этом содержит конскую концентрацию возбудителя. Его очень уважают порноактрисы, особенно если по сюжету запланирован жесткач. Все стопы срывает начисто, а на следующий день ничего не помнишь.

— Ты что, пробовал? — удивленно смотрит на него Рус, а меня накрывает по полной.

Вот сейчас я совершенно точно, не задумываясь, готов ее убить. А ведь я думал, что изменил Соне сознательно. Все годы, которые прожил без нее, сжирал себя за это.

За удушливую, неконтролируемую волну похоти, захлестнувшую сознание, сотрясающую тело. Выворачивающую душу.

Хочется орать во всю глотку. Крушить все, что под руку попадет, пока от окружающего мира не останутся одни обломки. Точь-в-точь как моя долбанная жизнь.

Каждый раз, когда вспоминал тот проклятый день, я видел перед собой грязный рот Лизы, в который вдалбливался с остервенением. И презирал себя за дикую, необузданную похоть, ненавидел за то, что способен с такой как она…

Если бы я знал, я бы смог выпросить у Сони прощение, теперь я в этом не сомневаюсь. Не было бы пустых лет без нее, вообще ничего этого не было бы. И ее дочки тоже…

Внезапно меня как простреливает.

— Вот почему на следующий день у меня в крови ничего не обнаружили! Сикорский выдал фальшивый результат.

— Ты сдавал анализы? — поднимает брови Демид.

— Да. Я понимал, что был не в себе, но думал, что напился, — отвечаю брату, и Лиза презрительно хмыкает.

— Напился! Кто ж напивается с половины бокала?