Невероятные истории. Авторский сборник
Шрифт:
Вот и теперь она стояла, смотрела на учительницу и улыбалась во весь рот.
— Ну, как там у вас, — спросила Дина Федоровна, — порядок в доме?
— Гы-гы! — засмеялась Климова. — Порядок.
За моей спиной сидели Нюся и Тоня.
— Гогочет да гогочет! — шепнула Нюся.
— Как дурочка! Ей палец покажи… — зашептала Тоня.
Дина Федоровна покосилась на них, и они умолкли.
— Так вот, Матрена, довольно тебе только для себя отметки зарабатывать. Пора и другим помочь. Я попрошу тебя подзаняться с Лешей Тучковым. У человека очень тяжелые условия дома. Поможешь ему?
— Гы-гы! Помогу, — ответила Дашка, и девчонки за моей спиной снова зашипели.
Это было на предпоследнем уроке. В перемену Даша подошла ко мне. Она уже не улыбалась.
— Если хочешь сегодня заниматься, так пошли ко мне сразу после уроков. У нас нельзя вечером: родители с работы вернутся, брат придет…
Когда уроки кончились, она тут же бросилась вон из класса.
— Эй, Тучков! Ты поскорей, у меня ни минуты…
Выйдя из школы, Климова зашагала так быстро, что мне скоро стало жарко. Некоторое время она молча поглядывала на меня, потом вдруг сказала:
— Тучков! Хочешь, правду скажу?
— Какую правду?
— Дина Федоровна тебя на пушку взяла.
— Что? — не понял я.
— Понимаешь, Дина Федоровна знает, что у меня условия сейчас хуже всех в классе. Она с нами на одной площадке живет.
Я невольно стал замедлять шаги, но Дашка повысила голос:
— Только ты, если хочешь идти, давай не останавливайся. У меня времени — во! — Она провела рукой по горлу. — В общем, понимаешь, Дина Федоровна мне еще вчера сказала: «Пусть, говорит, этот Тучков увидит, в каких условиях люди живут и умудряются хорошо учиться». А вообще-то она знает, что мне с тобой некогда возиться: дай бог самой не отстать.
— А… зачем же мне тогда идти?.. — наконец проговорил я.
— Ну, посмотришь, как мы живем. Если захочешь — потренируешься немножко.
— Потренируюсь?
— Ну да. Решать задачки в трудных условиях. Мы с братом тоже не сразу привыкли. Нас дедушка натренировал.
— Дедушка?!
— Ага. Он артиллерист бывший. В войну батареей командовал.
Я хотел было спросить Дашу, какая связь между решением задачек и командованием артиллерийской батареей, но она стала рассказывать, почему у них дома тяжелые условия. От быстрой ходьбы она запыхалась не меньше меня и говорила отрывисто:
— К нам тетя приехала… мамина сестра… А с нею — три сынишки… Маленькие. Тетя дня на два остановилась… Проездом… И сломала ногу… Скоро месяц в больнице… А сынишки у нас. Бандиты законченные… Ходят на головах… Хоть что им ни говори!
— А… а при чем тут дедушка-артиллерист?
— А при том, что он объяснил нам с братом. Ему знаешь какие задачки приходилось решать?.. Чтобы цель накрыть… Тригонометрические! Мы их еще когда проходить будем! А тут бой идет, грохот кругом… Убьют, того и гляди… Попробуй сосредоточиться! Один раз дедушку ранило, а он все равно расчеты производил…
— И вы натренировались?
— Живенько! Тут главное — не обращать внимания.
Некоторое время я шагал молча. Я чувствовал, что мне следует обидеться на Дину Федоровну, которая не захотела понять, как у меня плохо с нервами. И в то же время было интересно ощутить себя в положении командира батареи и попробовать решить задачку, не обращая внимания на Дашкиных «бандитов».
Улица, куда мы свернули, состояла из ветхих домишек в один или два этажа. Мы шли вдоль правой стороны улицы, а всю левую ее сторону сносили. Одни строения стояли там без стекол в окнах, без крыш, от других остались груды мусора, перемешанного со снегом. Зубастые экскаваторы захватывали этот мусор и с грохотом вываливали его в кузова самосвалов. В иных местах даже мусора не оставалось, и там ползали, утюжа землю, бульдозеры. Рычание моторов, лязг, грохот наполняли улицу. Где-то, как пулеметы, тарахтели отбойные молотки.
— Летом и нас переселят! — прокричала Даша. — Сюда! Пришли!
Дом, в котором она жила, был двухэтажный, деревянный. Когда мы поднялись на второй этаж, дверь, обитая старой клеенкой, открылась, и из нее выскочил мальчишка лет тринадцати, похожий на Дашу. Пальто на нем было распахнуто, фуражка сидела криво. В руке он держал портфель.
— Я пошел… Тебя в окно увидел… Мне еще тетради надо купить, — сказал он и помчался вниз.
Прямо с площадки мы попали в просторную кухню с дощатым полом и с маленькими окнами. Газовая плита здесь была, а водопровода я не заметил.
— Раздевайся! Вешалка тут!
Снимая шубу, я поглядывал на открытую дверь в соседнюю комнату. Там что-то тяжело шаркало и скребло по полу, и несколько голосов кричало хором:
— Дыр-дыр-дыр-дыр-дыр!..
Иногда кто-то выкрикивал:
— Жжжжадный ход!.. Передний ход!..
Звуки эти приближались, и вот я увидел, как из двери в кухню въехал стул. Его толкало в ножки оцинкованное корыто. В корыте сидел мальчишка лет трех, с совершенно круглой головой и оттопыренными ушами. Сзади, елозя по полу на коленках, толкали корыто еще двое мальчишек, такие же круглоголовые и лопоухие. Только одному было лет пять, а другому, наверное, шел седьмой.
— Дашк! Во! Бульдозер! — сказал старший, и все закричали с удвоенной силой:
— Дыр-дыр-дыр-дыр-дыр!..
Стул наехал на мусорное ведро и уперся в стену.
— Жжжжжадний ход! — прокричал «водитель», и его поволокли обратно в комнату.
— Видал? Хочешь потренироваться? — спросила Даша.
Я молча кивнул.
— Тогда садись и доставай задачник. А то мне их кормить минут через двадцать. За столом места не хватит.
Я сел за стол, накрытый клеенкой, вынул из ранца учебник и нашел задачу, которую не смог решить вчера. Даша поставила на плиту большую кастрюлю и зажгла газ.
— Читай условие! — приказала она.
— «Два поезда вышли из двух городов навстречу друг другу в одиннадцать часов утра…»
Снаружи дома что-то зарычало, и через секунду там так бухнуло, что посуда на полках зазвенела.
— Опять начала! — заметила Даша, пробуя с ложки суп.
— Кто начала? — спросил я.
— Блямба.
— Кто?..
— Ну, блямбой мы ее зовем. Вон она за окном.
Через дорогу стоял полуразрушенный кирпичный домишко, а возле него подъемный кран на гусеницах. К стреле его была подвешена огромная чугунная гиря, ростом с меня, но только потолще. Я понял, что это и есть «блямба». Рыча, кран повернулся, отвел стрелу с блямбой от дома, затем мотор его взревел, и кран стал быстро поворачиваться в обратную сторону. Блямба ухнула со всего размаха в кирпичную стену, посыпались обломки, взметнулось облако красной ныли, и посуда зазвенела снова.