Невероятные приключения циников в Скайриме
Шрифт:
— И как же ей это удалось? Магией?
Барды переглянулись:
— Не уверены… Скорее даэдровой хитростью…
— Ясно.
Бишопу порядком надоел этот разговор, и он свистнул вознице, велев трогаться, но мужики вдруг снова замахали руками, привлекая наше внимание:
— Стойте, о прекрасная из дев и могучий из воинов, теперь когда вы знаете наши горести, не поможете ли вы двум бардам в беде?..
Бишоп закатил глаза и собрался уже послать их, но я придержала его за рукав, прошипев сквозь зубы:
— Погоди, вдруг заплатят… — и продолжила уже громче, — в чем проблема, господа?
— В отступлении позорном оставили мы лютню в таверне, а возвращаться не можем — плохая примета. Если бы за ней кто-нибудь сходил, не убоявшись демона в куринном обличии, мы бы воспели его имя по всему Скайриму…
— Воспели? Это несерьезно, — я махнула вознице, чтобы тот трогался.
— Подождите! Воспели по всему Скайриму и добавили бы десять септимов.
В желтых глазах Бишопа сверкнула усмешка, а я помахала мужикам пустым кошелем:
— Воспоете по всему Скайриму и пятьдесят септимов.
— Борода Шора! Да это ограбление! Воспоем по всему Скайриму, двадцать септимов и ни септимом больше.
Я размяла пальцы, звучно хрустнув костяшками:
— Господа, новая лютня обойдется вам в сотню септимов, не меньше. Мы же с моим могучим воином в своем великодушии хотим сэкономить вам половину. Поэтому предлагаю следующее: вы воспоете наши имена по всему Скайриму и приложите к этому, скажем… шестьдесят септимов…
— Что?!
— Семьд…
— Ладно-ладно! Проклятие, женщина, ты торгуешься как каджит! Ваше имя по всему Скайриму и пятьдесят септимов.
— Идет. И половину авансом, — я протянула ладонь.
Мужики короткое время испепеляли меня взглядами, но, видимо, голос разума взял вверх. Они отошли к краю дороги, порылись в торбах и тщательно отсчитали нужную сумму — мне в ладонь лег увесистый кошель.
— Остальное получите, когда вернете лютню. Мы будем ждать вас в «Гарцующей кобыле» в Вайтране. — Они смерили нас подозрительными взглядами: — как ваши имена, герои?
Я подбросила кожаный мешок на ладони, запоминая его вес:
— Довакин, которая Питикака, и могучий воин, который Бишкек. Так и запишите.
— Запомним, — серьезно кивнули два дурня.
Я помахала им на прощание, и телега тронулась с места.
Мы отъехали на приличное расстояние, когда я смогла облегченно выдохнуть и плюхнулась на лавку. Приятная тяжесть кошелька внушала уверенность в завтрашнем дне. И кто тут молодец? Я молодец! С такими талантами даже воровать не обязательно — достаточно одного навыка «Красноречие». Теперь нам должно хватить золота и на доспехи, и на лук, и Людке на сапоги с помадами. Бишоп принялся аплодировать:
— Браво, детка! Это же надо так облапошить двух недоумков… Ты полна сюрпризов!
Я картинно раскланялась перед рейнджером:
— Твоя заслуга тоже есть, — улыбнулась ему, — в конце концов тактика «плохой рейнджер — хороший довакин» почти всегда себя оправдывает. А мы неплохо сработались, скажи?
Я подсела к рейнджеру и шутливо толкнула его плечом, чего мужик, похоже, не ожидал.
— «Неплохо сработались»?.. — медленно повторил Бишоп, и покосился на меня с каким-то новым выражением. На его лице отражалась внутренняя борьба, какая обычно бывает, когда приходится выбирать между Икс-Боксом и Плэйстейшн. Нахмурил брови, поджал губы, еще и смотрит как-то странно, словно у меня на лбу вырос рог. На всякий случай я скосила глаза, но никакого рога, само собой, там не оказалось.
— …”неплохо сработались», почему бы и нет, — похоже, рейнджер что-то для себя решил. — К тому же у тебя есть чему поучиться.
— Вот уж не думала, что услышу от тебя официальное признание моих заслуг, — я расплылась в довольной улыбке.
— Отчего же? — осклабился Бишоп, — тут есть, что признать. Обычно красивые бабы используют свои прелести и милую мордашку, чтобы крутить недоумками, вроде тех бардов. Но ты обошлась и без этого…
— Ой, да полно-те, — я засмущалась, махнув рукой. — Просто я умнее и…
— …просто у тебя ничего этого нет, — рейнджер скривил рот в усмешке. — Ни прелестей, ни милой мордашки, так что твое красноречие может нам сослужить хорошую службу. Молодец, детка.
Он хлопнул меня по плечу и пересел на соседнюю лавку, потянувшись за своим мешком.
Так… Мне кажется, или воздуха вокруг стало меньше? Улыбка медленно сошла с лица, а я, засунув палец за воротник, оттянула в его сторону, чтобы хоть немного вдохнуть. Проклятье, словно получила лопатой из-за угла: больно, обидно и непонятно за что. Хотя почему же непонятно, очень даже понятно: нельзя быть самоуверенной и беспечной. Расслабилась, ёлки… А ведь знала, что Бишоп — мудак, возможно, и даже привыкла к постоянному ворчанию, подколам и похабным шуточкам, находя их забавными, но сейчас задело за живое. Интересно почему?
Я призадумалась, мысленно перебирая варианты. Красивый мужик. Сильный. Почти надежный — спину мне прикрывает, да что там! Он фактически тащит нас двоих, а я вроде как в роли «девы в беде». По всем сценариям довакины и прочие главные персонажи игр должны быть объектом вожделения противоположного пола, ну… или не обязательно противоположного. Так что же у меня пошло не по плану? Нарушенный сценарий? Открытый гештальт? Синдром «утёнка»? Вот оно. О-оу, святые нейроны, кажется, я попала…
— Бишоп?
Рейнджер не ответил, только раздраженно дернул плечом и продолжил копаться в рюкзаке.
— Биш.
— Мне некогда.
— Есть проблема…
— Ну что?! — мужик со злостью отшвырнул мешок и скрестил руки на груди, — что на этот раз? Слушай, женщина… Можешь хотя бы на один вечер оставить. Меня. В покое.
— Ты мне нравишься, — мрачно заключила я, прервав тираду.
Лошадь споткнулась, телегу тряхнуло, а возница, перекинув самокрутку из одного уголка рта в другой, одобрительно крякнул: