Невероятные приключения циников в Скайриме
Шрифт:
— Сколько ты потребовал?
— Триста.
— Я дам триста пятьдесят, и ты не будешь домогаться меня всю дорогу.
Бишоп округлил глаза — эта девица его забавляла:
— Сдурела? Да я сам тебе заплачу, только если буду домогаться до тебя всю дорогу. В любое время суток. Столько, сколько захочется…
— Четыреста.
— Пятьсот, красотка. И считай меня тенью.
— По рукам.
Она протянула ладонь, но, вспомнив о чем-то, уже собралась убрать ее, как Бишоп опередил: перехватив тонкую кисть, некрепко сжал:
— По рукам.
Пит сперва озадачилась, но через мгновение ее лицо просветлело, и Бишопу странным образом это понравилось.
— Хорошо, — она выхватила ладонь и как-то нервно вцепилась в лямки мешка, — я собрала все, что нужно: еда на несколько дней, зелья, отмычки, стрелы, просушила и перетряхнула спальник — ты не поверишь, что там может завестись, если не следить за чистотой. Готова к походу, как пионэр. Ты?
Бишоп тяжело вздохнул — похоже, поесть сегодня не удасться — и поднялся:
— Веди, красотка. Я твоя тень.
Но не успели они ступить и шага к выходу, как дверь из Гильдии снова открылась, и на пороге показался старый вор. Он смерил Бишопа оценивающим взглядом, но ни словом, ни одним мускулом на лице не выдал своих мыслей о нем. В руках у мужика оказалась старая лютня, у которой Пит вчера рвала струны и горло.
— Эй, девочка, возьми с собой, — он протянул инструмент ей.
— Спасибо, Делвин, но зачем она мне в дороге?
— Вдруг пригодится. Иногда внутри можно отыскать хорошие песни, которые помогут в пути. Не теряйся, малышка. И… Вытри лицо, а то троллий жир, потом не отдерешь.
Пит выругалась и принялась скоблить щеки, а Делвин перехватил взгляд Бишопа:
— Береги нашего барда, иначе вся гильдия с тебя спросит.
Рейнджер ничего не ответил. Что ему гильдия, если Хермеус Мора с него «спросит» за эту женщину. И зачем только она сдалась даэдра?
Они тряслись в повозке уже несколько дней. В этот раз с другим возницей. Карнвир нагнал их через несколько часов после отъезда, а Бишоп наконец перекусил, распотрошив запасы, собранные Пит. Заночевали в месте старой стоянки. Карнвир без лишних напоминаний улегся к спальнику довы, и та, уже привыкшая к волку, сама зарылась в густую шерсть. Бишоп смерил парочку долгим взглядом. Не нравилось ему, что эти двое так быстро спелись. Дай волю — им и Бишоп станет не нужен. Рейнджер и сам не понимал, что злило больше: то ли то, что волк так легко поддался на бабские чары, то ли то, что это волк греет дове постель, а не Бишоп. Сплошные подозрения. Рейнджер сплюнул и ушел на охоту.
Дальше всю троицу ждал день пути. Пит больше молчала и занималась своими делами: что-то писала в дневнике, иногда подолгу смотрела перед собой, только бормоча что-то под нос, и только на третьи сутки дова взяла лютню в руки и неохотно подергала струны. Чуткий слух Бишопа уловил лишний звук.
— Что-то не так. Проверь свою бренчалку…
Пит с удивлением потрясла лютню, заглянула в щель и тихо выругалась:
— Вот ведь старый конспиратор — там, похоже, записка. Только как её достать?
Следующий час она пыхтела, пытаясь тонкими отмычками подцепить лист, но лишь порвала его. Бишоп с интересом наблюдал за её потугами, пока мучения довы перестали доставлять ему удовольствие.
— Дай сюда.
— Я её почти достала.
— Я это слышал ещё несколько миль назад.
— Отстань. Это конфиденциально.
Бишоп протянул руку, но вместо лютни схватил воздух:
— Ты не сможешь его достать. Дай я…
Рейнджер пересел к Пит, но девица извернулась и шлепнула его по пальцам:
— Руки прочь от советской власти. Я сама.
— Проклятье, женщина, что ты упрямишься?! Дай сюда лютню!
— Выкуси.
— Сама предложила…
Бишоп сгреб девицу в охапку. Навалился всем весом, перехватил одну руку, но получил локтем в глаз. Рейнджер расхохотался от жалких попыток Пит сберечь несчастную лютню.
— Я ее все равно достану! — пыхтел Бишоп.
Откуда-то из-под его под мышки сдавленно просипело:
— Черта с два! Русские не сдаются!
Она яростно забилась, заехала коленом рейнджеру в бок, отчего оба свалились с лавки. Несчастная лютня отлетела в угол телеги, и про нее, казалось, все забыли. Бишоп хохотал и уворачивался от редких попыток девицы ударить; Пит пыхтела, крутилась, как уж на сковороде, кое-как изловчившись, освободила одну руку и потянулась за лютней.
— А-а-а! Куда собралась?! — рейнджер вовремя среагировал: по-новой сгреб дову, не удержался и прикусил за шею, чтобы не дергалась.
— Ай-ка! Не кусайся! Так не честно!
Повозка раскачивалась из стороны в сторону, грозясь перевернуться на повороте. Возница молча терпел целую милю, пока спятившие попутчики наконец угомонятся, но те, похоже, и не думали сидеть спокойно. Иногда в такт повозке жалобно звенела струнами многостадальная лютня. Наконец, возница не выдержал и припарковал лошадь к обочине. Ругань, смех и возня продолжались еще какое-то время, пока погода окончательно не испортилась, и с неба не начал накрапывать мелкий дождик. Вымокшая, но разгоряченная парочка наконец распалась, и возница снова тронул лошадку поводьями. Ему бы только до Виндхельма их довезти, а там пусть другую лошадь нанимают. Ну их, этих припадочных из Рифтена…
Пит все-таки отбила свою лютню, а устроившись на лавке и выровняв дыхание, ослабила несколько струн. Попытавшись подцепить несчастный лист бумаги, она зажала его в единственно удобном положении, но достать не хватало третьей руки.
— Кхм… Вот черт… Бишоп?
Рейнджер сел напротив и, довольно скалясь, взял охотничий нож:
— Не дергайся.
Подцепив лезвием бумагу, он вытащил самый кончик, и многострадальный лист оказался на свободе. Пит облегченно вздохнула, сцапала записку и пробежала глазами по записям. На щеках вспыхнул румянец, девица, смущенно улыбнувшись, скомкала записку и засунула ее в складки брони. Бишоп помрачнел, наблюдая за довой:
— Старый вор решил вспомнить молодость и объездить молодую кобылку? В любом случае, не обдели каждого в гильдии широкой койкой.
Пит удивленно вскинула брови и дернулась, словно от пощечины:
— Обязательно. Жаль только, что тебя в гильдию не взяли…
Она засунула записку в щели доспеха и, отложив лютню, перебралась на другой конец телеги. Бишоп проводил её подозрительным взглядом, пытаясь понять, что имела в виду эта женщина. Пит улеглась на лавку, накрылась спальным мешком с головой, но напоследок все-таки высунулась из-под меха: