Невероятные приключения Денниса Доргана
Шрифт:
– Что происходит?
– Сейчас, сейчас, Деннис, – пробормотал Уиферс, пристраивая Биссетта на скамейку. – Это друзья. Они все знают и о Биссетте, и о бумаге.
Я фыркнул, хотя это прозвучало скорее как смешок, и обратил взор на «друзей» рефери. Мой взгляд остановился на жирном, крикливо одетом пингвине, который курил длинную, толстую сигару. На пальцах у него сверкали алмазы, да и булавку для галстука украшал драгоценный камень. На его фоне остальные были просто уродами.
– Хорошо, что у тебя так много друзей, – заметил я, обращаясь к Уиферту. – Алмаз Джо Галт – непременный участник всех грязных сделок,
– Эй ты!.. – открыл было пасть Рыжий Портленд, сжав кулаки, да Джо Галт схватил его за руку. – Перестань, Рыжий, – распорядился он. – Ты, Деннис, легко с этим справился, – обратился он ко мне, широко улыбаясь. Вот это мне совершенно не понравилось, потому как люди, обращающиеся ко мне, обычно довольно угрюмые типы. – Все мы собрались здесь, чтобы помочь нашему общему другу Уиферсу добиться справедливости. Вот и все. Ты сделал свою часть работы. Теперь можешь принять наши благодарности и идти…
– Не так быстро, – прорычал я, вот только договорить не успел, потому как Уиферс взвыл:
– Биссетт приходит в себя.
Тут же мы все разом повернулись и увидели, что глаза у Биссетта открыты и буквально пылают от ненависти.
– Ну что, грязные крысы? – приветствовал он нас. – Наконец-то вам удалось заполучить меня. – А потом он посмотрел в мою сторону и добавил: – А я-то думал, что ты, Дорган, честный человек. Я и понятия не имел, что они смогут и тебя купить. Иначе ты никогда не получил бы шанс так просто выкрасть меня!
– Ой, заткнись, – отмахнулся я. – Видно, у тебя и в самом деле стальные нервы, если ты говоришь о каких-то покупках, после того, что сотворил!
Оттолкнув меня, Галт прошел к пленнику и встал перед ним, как скала. Я видел, как в злобе сжимаются и разжимаются его руки, набухают вены на висках.
– Биссетт, мы знаем, что ты круто попал, и ты тоже это знаешь. Мы вышибим из тебя ответ… Где эта бумага?
– Вы – проклятые дураки! – взбесился Биссетт, изо всех сил пытаясь разорвать спутывающие его шнуры. – Говорю вам, бумага эта ничего не стоит.
– Тогда почему ты не отдашь её нам? – поинтересовался Уиферс.
– Потому что у меня её нет! – бушевал Биссетт. – Я уничтожил её, как и говорил раньше.
– Он лжет! – прорычал Рыжий Портленд. – Он никогда не уничтожил бы такой исторический документ.
Эта бумага стоит миллионы… Теперь я заставлю его говорить.
Качнувшись вперед, он схватил Биссетта за горло. В свою очередь я схватил Рыжего и оторвал от Биссетта.
– Довольно! – проворчал я. – Он крыса, но так дело не пойдет. Я не стану стоять и смотреть, как избивают беспомощного человека.
– Почему ты… – взревел Рыжий, целя мне в челюсть.
Я нырнул и погрузил левый кулак по самое запястье в живот Рыжего. У него ноги подкосились и он рухнул как подрубленное дерево. Остальные двинулись было вперед, рыча, словно голодные хищники, но я шагнул вперед, закипая, готовый к бою. Однако между нами встал Галт, заставив своих горилл отступить.
– Прекратить! – взревел он. – Не хватало нам тут еще передраться между собой! Вставай-ка. Рыжий… А ты, Деннис, – тут он потрепал мой рукав
Неожиданно раздался странный звук. Все замерли.
– Что это? – побледнев, выдохнул Лимей.
– Это – Спайк, – пояснил я. – Я оставил его в машине; и, видимо, он устал, сидит, лает, царапает переднюю дверцу. Пойду-ка я проучу его, но я вернусь, и если кто-нибудь хоть пальцем тронет Биссетта, пока меня не будет, я сплющу его бюст… Мы получим этот документ, но не будет никаких пыток.
Я вышел, на всякий случай пренебрежительно бросив взгляд через плечо. Когда я закрыл за собой дверь, мне стало не слышно, о чем они там говорят, а потом раздался голос Туза Биссетта. В нем звучала ярость, но боли не было. Так что я понял, ничего плохого они ему не сделают. Открыв дверцу, я выпустил бульдога, а потом вернулся в дом. Только вот я не люблю секретности, поэтому забыл закрыть входную дверь, а сам направился во внутреннюю комнату. Однако прежде чем я добрался до внутренней комнаты, входная дверь распахнулась по полной и в комнату ворвалась Глория О’Дейл. Она тяжело дышала, её платье было разорванным, а большие темные глаза налились слезами и сверкали, словно черные драгоценные камни после дождя. И в руках у неё был шестизарядный револьвер Туза.
– Ты – грязный пес! – закричала она и бросилась на меня.
Я уставился на дуло сорок пятого калибра. Дамочка надавила на курок. Ударник дернулся, врезался в неисправный патрон, но прежде чем она попробовала еще раз пальнуть, Спайк прыгнул на неё. Я приучил его не кусать женщин. Он не укусил Глорию. Он налетел на неё с такой яростью, что сбил с ног, а пистолет вылетел у неё из рук.
Я поднял пушку, сунул в карман брюк. Потом я попытался помочь ей сесть, только она отказалась от помощи, оттолкнула в сторону мою руку и сама вскочила на ноги. Слезы ярости текли у нее по щекам. Господи! Да она и в самом деле была красавицей!
– Ты – зверь! – бушевала она. – Что ты сделал с Тузом? Я убью тебя, если он пострадал по твоей вине! Он в той комнате?
– Да, и он пока не пострадал, – заверил я её. – Но он кандидат на виселицу.
И тогда она закричала, а мне показалась, что у меня под ухом взвыла сирена.
– Не смей! Не смей и волоса тронуть у него на голове! Туз!
Потом она ударила меня по лицу, вырвала мне пригоршню волос, а ногой врезала мне по голени.
– Вот чего я не могу понять, – проговорил я, – почему прекрасная девушка вроде вас связалась с такой мерзкой крысой, как Биссетт. С вашей внешностью, Глория…
– К черту мою внешность! – заплакала она, топая к двери. – Позволь мне пройти. Я знаю, Туз в этой комнате. Когда я вошла сюда, я слышала его голос.
Однако сейчас в соседней комнате царила тишина, словно там никого не было. Очевидно, все они прислушивались к тому, что происходило в этой комнате, – все, включая Туза.
– Вы не сможете пойти туда, – объявил я Глории. – Мы забрали Туза, чтобы он отдал бумагу, которую он имеет против сестры Джеда Уиферса.
– Ты спятил, как заяц в марте, – фыркнула она. – Пусти меня!