Невероятные путешествия
Шрифт:
Вскоре, желая приобрести бальсо-вые бревна, Уиллис отправил в Эквадор письма. Но переписка затягивалась, пока все не застряло на мертвой точке. Добыть бревна не удалось. Возможно, позже, когда минет пора дождей, через 8 —10 месяцев… Никаких определенных обещаний. Уиллис не в состоянии был ждать так долго…
Однажды во время прогулки по пляжу им преградил дорогу трубопровод землечерпалки, делающий бассейн для яхт. Уиллис положил руку на трубу, чтобы перешагнуть через нее, и вдруг воскликнул: «Трубы! Вот решение нашей проблемы! Я построю плот из труб».
Через несколько недель Уиллис поехал в Нью-Йорк. Со свойственной ему энергией он взялся за дело, и даже морозная зима восточного побережья не могла ему помешать. Десятки писем, телефонных звонков, телеграмм. Уиллис заказывал древесину, канаты, паруса, бортовое снаряжение, ну и, разумеется, трубы.
Одновременно он разработал проект плота, решив, что основу его составят три понтона, наполненных вспененным полиуретаном, каждый 6-метровой длины: два по бокам и один посредине. Длина плота по ватерлинии — 10,2 метра, ширина около б метров. На понтонах будет уложена палуба из двухдюймовых сосновых досок. Главная мачта— двуногая, высотой 11,6 метра. Бизань-мачта — 6 метров. Между ними домик с помещением для хранения карт, навигационных приборов, кинокамер и пленок, а также продуктов. Небольшая площадь для жилья — 2,IX 1,5 метра. Два руля предполагалось разместить на наружных понтонах, все детали конструкции соединить сваркой, чтобы она могла выдержать большую нагрузку.
Сам Уиллис был подвергнут тщательному медицинскому обследованию. Результаты превзошли все ожидания. Он был абсолютно здоров.
В это время в Нью-Джерси конструктор Зви Гезари со своими сотрудниками строил плот. Сооружение весило 10 тонн. 2 мая строительство было завершено.
На следующий день плот погрузили на судно «Санта-Маргарита».
16 мая 1963 года судно вошло в порт Кальяо, и плот спустили на вод», а на следующий день отбуксировали на военно-морскую базу. В Перу Уиллиса приняли с распростертыми объятиями. «Это было как возвращение домой после десяти лет отсутствия», — писал он впоследствии в своих воспоминаниях.
Супруги Уиллис поселились в гостинице «Боливар» — той самой, в которой они останавливались несколько лет назад. Начались последние приготовления. Плот вытащили на берег, палубу покрыли плетенкой, жестяной домик заменили деревянным. Это не было связано с новым конструктивным решением; возможно, дерево и бамбук должны были напоминать Уиллису сушу, что в условиях полугодичного пребывания в океане отнюдь не являлось пустой прихотью. Благодаря заботам госпожи Уиллис был заготовлен запас продуктов на 8 — 9 месяцев.
Почти все уже было готово, настал день торжественной церемонии крещения. Госпожа Уиллис, подняв вверх бутылку шампанского, произнесла: «Даю тебе имя „Беспредельный возраст“. Затем, швырнув ее о борт, тихо прошептала: „Маленький плот! Отнеси его благополучно к Австралии…“
Произведя девиацию компаса, необходимую для плавания на металлическом плоту, Уиллис был готов двинуться в путь.
4 июля 1963 года, в 14 часов 30 минут буксир вывел из порта «Беспредельный возраст». Неисчислимые толпы жителей Кальяо, собравшиеся на портовых набережных, приветствовали стоящего на палубе плота 70-летнего мореплавателя. Среди провожавших было немало представителей дипломатического корпуса и сотрудников американской миссии, которая заботилась об Уиллисе с момента его прибытия в Кальяо.
Со всех сторон доносились гудки кораблей: Кальяо, старейший порт западного побережья Южной Америки, прощался с великим мореплавателем. Дул холодный, пронзительный ветер: в Перу была в это время середина зимы. Мореплаватель заботливо прикрыл деревянный ящик, в котором спала в блаженном неведении предстоящего кошка Кики и нежно прижавшийся к ней, как к матери, Аусси — молодой кот, взятый, чтобы составить ей компанию.
Берег постепенно отдалялся. Уиллис уже не различал лиц и только в конце выступающего в океан пирса видел силуэт жены. Трое сопровождавших его во время буксировки моряков четко выполняли все необходимые действия. Плот выходил в океан.
Покачиваясь на волнах, «Беспредельный возраст» миля за милей продвигался вперед при скверной, достигавшей едва одной мили видимости. Настала ночь, волны росли. Уиллис вошел в домик, чтобы немного отдохнуть после трудного дня. Вскоре он уже спал.
Утром, в 8 часов 30 минут, буксир остановился, трое моряков ловко взобрались на его палубу, а плот, отдав буксирный конец, начал медленно дрейфовать. Уиллис поднял грот, бизань и стал за штурвал. Путешествие началось.
Небо затянули тучи, под которыми простирался океан с перекатывающимися гривастыми волнами. В такт им плот вздымался и опускался, тяжело работая и потрескивая на разные голоса. Уиллис, видя, что плот слишком глубоко осел, выбросил за борт все лишние предметы и кое-что из припасов, однако это не очень помогло. После полудня, поскольку ветер продолжал свежеть, мореплаватель спустил грот и зарифил бизань, подняв в то же время фок. Коты жалобно мяукали, озираясь по сторонам, видимо, в поисках суши. Зато две птицы, взятые на борт в Кальяо, — «голубиная почта», — сидя в деревянной клетке, спокойно клевали зерна.
«Беспредельный возраст» с привязанным штурвалом хорошо держал курс, и Уиллис отдыхал в домике, лишь время от времени выходя на палубу. Первый день путешествия подходил к концу.
Постепенно железный организм Уил-лиса приспосабливался к новым условиям. Этот 70-летний человек должен был справиться со множеством трудностей, которые обычно возникают в начале рейса. Поэтому дни летели незаметно. Голуби, выпущенные на второй день рейса, были уже дома.
«Беспредельный возраст» плыл значительно медленней, чем рассчитывал Уиллис. Это означало, что его ожидает более длительное, шести-, а возможно, даже восьмимесячное плавание. Следовало с самого начала принять это во внимание. Питание — скромное, но содержащее необходимые витамины: картофель, лук и лимонный сок.
Десятый день рейса выдался трудным. Уиллис обнаруживает, что не действуют оба железных руля. Оказывается, тяжи были сделаны из тонких труб вместо литого металла, как он хотел. Ситуация серьезная, у мореплавателя нет соответствующего инструмента для ремонта, если вообще существует такая возможность во время плавания. Ближайшая земля лежит в 225 милях на север, однако вероятность добраться до нее ничтожно мала из-за ветра. Но можно ли продолжать плавание в океане на поврежденном плоту? Погода все еще штормовая, и «Беспредельный возраст» болтается на волнах, как жестяная банка. Пасмурно.
На следующий день Уиллис с тяжелым сердцем принимает решение возвращаться. Он взвесил все «за» и «против». Надо плыть на северо-восток к Гуаякилю, чтобы там переделать рули или же построить новый плот, если окажется возможным добыть бальсовые бревна.
Увлечение металлическим катамараном давно уже прошло.
Минувшей ночью выпал дождь, и Уиллису представился случай устроить себе купанье в горячей воде, после чего он почувствовал себя бодрее и стало легче примириться с мыслью о неудаче. Плот тяжело переваливался на волнах, казалось, мачты вот-вот вырвутся из своих гнезд и свалятся на борт. Ночь была на редкость трудной.