Невесомость
Шрифт:
– Вот всё и закончилось, - грустно, с блеском слёз в глазах улыбнулась Нина Евгеньевна, ожидая нас на прежнем месте.
– С этими голубками вы покидаете детство, ребят.
– Нина Евгеньевна, всё ведь хорошо, - приобняла её Рита, положив голову на плечо.
– Как минимум, ещё месяц мы все будем рядом. Да и вообще, где бы кто ни находился, мы всегда будем вместе, так ведь, ребят?
– обратилась она к классу.
– Конечно, мы одна семья, - с чувствами произнесла Алина, готовая в любую секунду вновь поддаться воле слёз.
– Это не конец.
А между тем ведущие, ученики десятого класса, радостно и живо продолжали программу линейки, дав последнее слово завучу школы, очень строгой, но понимающей, справедливой
– Дорогие ребята!
– говорила она голосом, полным материнской заботы, что не так часто встречалось в наше время среди педагогов.
– Время, как вы, наверное, уже для себя отметили, - очень непростая штука. Оно где-то незаметно от нас останавливается, где-то может мучительно тянуться, но когда ты желаешь, как ничего другого, удержать его, подольше насладиться моментом, оно упорхает, подобно тому, как сейчас взлетели в небо ваши голуби. Согласитесь, что последний месяц именно так ускользнул от вас? Я думаю, что многие сейчас смотрят на своих одноклассников и понимают, как многое не успели сказать, не успели сделать, сожалеют о незначительных ссорах, обидах, разногласиях. Ребята, я хочу вам сказать, что наша жизнь на самом деле не такая длинная, как может показаться, поэтому я вам желаю ценить каждое мгновение, ценить друг друга, потому что школьная дружба - это самое светлое, самое вечное в жизни. Поверьте мне. И слёзы, что сейчас блестят на ваших глазах - самые искренние, настоящие. Не нужно их стесняться, - я внимала каждому слову этой потрясающей женщины и едва сдерживалась, чтобы вновь не заплакать.
– Совсем скоро ваши учителя и родители будут настраивать вас на экзамены, на поступление. Конечно же, я вам от всего сердца желаю, чтобы все ваши мечты и планы осуществились, чтобы каждый поступил туда, куда рвется его душа, но, ребята, хочу сказать, что самый главный экзамен преподнесет вам жизнь. И всё, чего я хочу, так это того, чтобы вы достойно его прошли. Все мы иногда спотыкаемся, падаем, но важно не сойти со своего пути, не потерять себя в том бешеном ритме жизни, который вас ожидает. Чтобы ни произошло, оставайтесь людьми, ребята! Это всё!
После непродолжительной, но до боли трогательной, пронзительной речи человека, голос которого шёл из самых глубин души, раздались бурные овации. Кто-то вновь плакал, кто-то согласно кивал, кто-то молча продолжал осмысливать смысл сказанных слов, но я была уверена, что абсолютно все глубоко впустили их в себя. Никто не остался равнодушным. Это не было пустое, наполненное красивыми, литературными эпитетами, искусственное наставление, какое обычно бывает на таких мероприятиях. Это было нечто совсем другое.
– А теперь, выпускники, для вас звенит последний, самый важный звонок, который останется в вашем сердце на всю жизнь!
– радостно заговорила ведущая, слова которой встретились вновь всплеском живых аплодисментов.
Вот так громко, больно и незаметно прозвенел наш последний звонок. Отныне мы больше не были учениками школы.
Линейка закончилась, площадка стала постепенно пустеть, остались только два наших класса, родители и худощавый, молодой фотограф, делавший кадр за кадром, стараясь ничего не упустить.
– Дочур, Карин, давайте я вас чикну!
– вдохновенно произнесла подошедшая к нам с дядей Пашей мама. Она с улыбкой светилась изнутри, но её глаза выдавали и что-то другое. Я не видела, но знала наверняка, что мама плакала.
– Какие же вы красавицы! А как станцевали!
– Мамуль, я люблю тебя, - крепко обняв самого близкого мне человека и вдохнув столь родной с детства аромат весны, свойственный лишь маме, прошептала я.
– Тебе всё понравилось?
– И я очень люблю вас, девочки! А не понравиться такое никак не могло. Всё прошло невероятно здорово, очень тепло и чувствительно. И ребята мне безумно понравились, производят только положительное впечатление.
– Тётя Надь, а давайте
– предложила Карина, держа за руку дядю Пашу.
– Сегодня это обязательно нужно! Миш!
– обратилась она к парню-фотографу.
– Можно одно фото?
– Да, конечно, даже нужно, - невозмутимо ответил он, опустив камеру.
– Вставайте рядом.
Мама с дядей Пашей единогласно заняли места по краям, уступив нам центральную позицию со словами: "Выпускницы должны быть сегодня только в центре!", возражать чему мы не стали. Я была счастлива, поскольку в нашем фотоальбоме, наконец, должна была появиться первая семейная фотография. Удивительно, что за всё время отношений родителей, за всё время нашего совместного проживания нас так ни разу не запечатлели вместе.
А далее...далее началась длительная фотосъемка со всем нашим классом, в завершение чего мы с ребятами решили расходиться, договорившись встретиться через час на автовокзале полностью готовыми к суткам незабываемого времяпровождения на даче. Двадцать выпускников школы, свобода вдали от города и родителей, несколько бутылок вина, переполнявшие каждого из нас эмоции - эта поездка действительно обещала быть незабываемой. И весь наш класс, разумеется, довольно загорелся ею, ожидая расслабиться, насладиться этими выходными по самой высшей планке, чтобы это событие, эта поездка оставила в истории нашего класса самые яркие, красочные, живые воспоминания. Однако...непонятно почему, у меня было нехорошее предчувствие. Я испытывала странную, неконтролируемую тревогу за то, чем могли обернуться для меня эти два дня. Родные ребята, единение с природой, ночные посиделки - я знала, что ничего плохого произойти не могло, но волнение никак не уступало сознанию. И объяснить это можно было лишь Денисом. Так ли я боялась его близости? Или существовало что-то ещё? "Как бы ни было, - думала я, - чему быть, того не миновать".
22 глава
Буря
(Анжела)
Автовокзал, где всегда кипела жизнь, был полон различных людей: студентов с большими сумками, молодых мам с детишками, с неподдельным интересом разглядывавших всё окружающее, пенсионеров с корзинками, спешивших на дачу, зрелых женщин в деловых костюмах, вероятно, вызванных куда-то по работе. Однако нам с Кариной было совсем несложно найти наших ребят - они, что-то бурно и оживленно обсуждая, огромной толпой с большими сумками резко бросались в глаза на всеобщем фоне. Все, как сказала Вика по телефону, уже купили билеты и ждали только нас, отчего, конечно же, что я, что Карина испытывали огромное неудобство, но всё дело было в задержавшемся трамвае. Счастье, что мы успели подъехать к вокзалу ни минутой позднее, потому что наш автобус должен был прибыть как раз в это время.
– А вот и Анжела с Кариной!
– отвлекшись от общего разговора, радостно произнес Андрей, затем чуть сконфуженно добавил.
– Девчат, вы извините, но билетов на всех не хватило, следующий рейс только на пять часов.
– В смысле?!
– ошарашенно протянула Карина.
– Серьёзно?! Так Вика ведь сказала...
– Да что вы его слушаете, - протянула Саша под всеобщий, заразительный смех.
– Давайте уже двигаться к перрону, ребят. Иначе мы всем нашим составом просидим тут до пяти часов.
– Парни, возьмите, если несложно, мою сумку, хорошо? А то она неприподъемная, - послышался озадаченный голос Риты.
– Там овощи да фрукты.
– Андрей, вот за такие шутки на тебя и обидеться не грех...
– начала Карина с чувством облегчения.
– У меня чуть сердце не подхватило, а он стоит и смеётся.
– Да ладно, тебе, Карин, ты чего? Даже если б в кассе не оказалось билетов, мы бы без вас всё равно никуда не поехали, - улыбнулся он, по-дружески приобняв мою сестру своей сильной, довольно натренированной рукой.
– И ещё знаешь что?