Невесомость

Кузнецова Екатерина

– Здравствуйте, тётя Надь, вы уже дома?

– Здравствуй, Кариночка!
– чмокнув её в щёчку, улыбнулась мама.
– Девочки, давайте дружно переодеваемся и прямиком на кухню, хорошо?

– Нет, нет, нет, я только переодеться забежала, у нас сейчас с группой репетиция, - запротестовала Карина, разувшись.
– Вы не обижайтесь, тёть Надь, но я буду только к ужину. Сегодня очень важная репетиция.

– Ну, хорошо, - пожала мама плечами.
– Смотри только голодная не ходи, хотя бы перекусите там чем-нибудь.

– Об этом не волнуйтесь. Мы постоянно полрепетиции чаёвничаем да кушаем, - бросила звонко Карина, забежав в нашу спальню.
– А вечером обязательно соберемся семьей,

так что тортик без меня не начинайте.

Мы с мамой, взяв в руки бумажные пакеты с продуктами, переглянулись и, ни слова друг другу не говоря, прошли на кухню.

(Карина)

И снова я оказалась преданной жизнью. Впервые это произошло, когда она отняла у меня самого близкого человека на свете, маму, но, видимо, посчитала, что для меня это послужило не очень болезненным уроком, и на этом не остановилась. Только-только я ощутила себя счастливым человеком, у которого есть всё, в том числе и большая, крепкая семья, как жизнь тут же рассеяла мои иллюзии, обнажив давно зажившие раны. Унизительно чувствовать себя маленькой, наивной девочкой, так глупо, так смешно обманутой. И кем? Девушкой, в которой я была уверена больше, чем в ком-либо другом, которую полюбила всей душой и позволила полностью себе перед ней открыться. Открыть самые глубокие закоулки своего сознания. Разве могла я подумать, что Анжела под невинным видом была способна на столь подлую, отвратительную ложь? Нет. Кто угодно, только не Анжела. В моих глазах она являлась настолько непорочной, настолько чистой, невинной, подобно ангелу во плоти и крови. С лучистым светом, с дыханием весеннего теплого дождя, с голубизной небес, но никак не той, кем она оказалась.

Не знаю, что собиралась мне объяснить Анжела той злополучной ночью, но то, что я увидела своими глазами говорило яснее и правдивее любых слов. Её присутствие, её невинный взгляд, полный непонятной скорби, её тихий голос, движения - всё стало раздражать так, словно при её близости где-то в моём желудке образовывался маленький водяной ком, разраставшийся с каждой секундой всё больше и больше, готовясь в любой момент взорваться. Разлететься на мелкие-мелкие кусочки, уничтожив остатки того, что во мне осталось. Я уверена, что в воздухе можно было бы безо всяких очков поймать то невыносимое напряжение, царившее вокруг нас всякий раз, как только мы оказывались с Анжелой в поле зрения друг друга.

Как давно она вела свою двойную игру, я не знала и не могла понять, почему, клянясь в вечной дружбе, она ничего мне не рассказала. Я не столь глупа и, конечно же, давно заметила, что между ней и Денисом что-то происходило. Когда они говорили о чём-то, то создавалось впечатление, что всё происходящее переставало для них существовать, они никого не слышали и не видели. Потому-то Анжела и не замечала моих частых взглядов, в которых, если бы она пожелала, давно прочитала бы непонимание и большой, полный недоумения знак вопроса - всё то, что вынудило меня открыться этой девушке, признаться в своих чувствах к Денису ещё тогда на даче у дяди Коли. Я предчувствовала что-то нехорошее и страшно боялась, как бы не вышло такой вот некрасивой ситуации, которая между нами произошла, и выхода из которой быть не могло. На что я рассчитывала? Не на многое - всего лишь на то, чтобы мы сразу всё прояснили, не доводили до кульминационной точки. Но почему она всё от меня скрыла?! Почему в ответ на моё признание Анжела не посчитала нужным хотя бы как-то отреагировать? Неужели я бы не смогла её понять? Неужели она думала, что я настолько слепа и глупа, чтобы увидеть что-то дальше своего носа и выйти на этот плохо прикрытый обман? За что я заслужила подобное отношение?!

Если и было в моей

жизни что-то вечное, что-то непродаваемое и непокупаемое, так это дружба с Костей. А Анжелы больше не стало. Как бывает, когда восхищаешься во время просмотра бесподобно интересным фильмом, но вдруг что-то там происходит, что полностью нарушает логику развития сюжета и не оправдывает твоих ожиданий. Нужно было сразу признать то, что сводная сестра никогда не сможет стать родной, быть может, тогда бы не было так больно.

Миновав несколько кварталов, парков, заполненными нетрезвыми одиннадцатиклассниками, отмечающих сдачу первого экзамена, я быстро добралась до театра, спешно взбежала по лестнице, оказавшись у двери в нашу студию, откуда ещё с первого этажа доносился гогот парней и замысловатый гитарный перебор - именно то, чего мне так не хватало.

– О, какие люди!
– воскликнул Макс, попивая что-то из своего огромного желтого бокала с отколотым краешком.
– Карина собственной персоной! Ты мимоходом или надолго?

– Макс, привет, я тоже очень рада тебя видеть, - улыбнулась я, повесив на крючок свою коричневую сумку на длинном ремешке и темно-зеленый жакет, всученный мне тётей Надей на случай "если вдруг ночью похолодает".
– И всем вам, ребят, тоже привет! Простите, что так давно не приходила, - добавила я в сторону Кости, Антона и Игоря, которые уже увлеченно наигрывали новую тему.

– Да брось, как будто мы такие толстокожие и не понимаем, - тепло протянул Игорь, не переставая играть.
– Так что давай без всех этих объяснений, мы всегда тебе рады.

– Тем более, кажется, ты с чем-то вкусненьким, - заметил Костя с улыбкой, кивнув на небольшой пакет, в котором просвечивал продуктовый контейнер с оранжевой крышкой.

– А это от тёти Нади пироженки! Сама не пробовала, но на вид безумно вкусные. Ставлю чайник?

– О, конечно! Нам как раз чего-то такого не доставало!

– Ребят, а что это за мотив? У нас новая песня?
– сгорая от любопытства, не выдержала я.
– Вы что-то написали во время моего отсутствия?

– Чистая импровизация, - невозмутимо ответил за всех Антон.
– Не хватает твоего слова. Ну, и слов в целом - текст ещё сыроват.

– Сыграете мне?

– Только при одном условии: сначала пьем чай с пирожными, - пропел Костя, снимая через левое плечо гитару.
– И ты рассказываешь нам о том, как прошёл экзамен.

– Мы тут извелись все от волнения за тебя, - добавил Макс, придвинув свой стул ближе к стене, освобождая мне место.
– Не позвонила, не сообщила даже.

– Да что тут рассказывать...мы такие тесты уже сотню раз писали. К счастью, мне ко всему этому ещё и сочинение досталось по той проблеме, которую недавно разбирали на одном из последних уроков - проблема отцов и детей - то, что я и хотела. Поэтому...ничего интересного, ребят - одна суматоха да тревога ложная, страшно ничуть не было.

– Ну молодчина! Зря мы волновались, выходит, - с энтузиазмом заговорил Игорь.
– Узнаю в этом Карину.

– А как Анжела? Тоже со всем справилась?
– добавил Костя, присаживаясь за стол.
– Кстати, чего она не пришла? Отметили бы немного за чаем.

– Кость, не знаю я, что там с Анжелой, если интересно, позвоните ей.

– В смысле? Что-то случилось?

– Ничего не случилось, почему обязательно должно было что-то случиться?!
– я видела, как ребята непонимающе переглянулись, видела написанное на их лицах недоумение, понимала, что поступаю некрасиво, что не должна давать воли своему негативу и срываться на парнях - они были ни в чем не виноваты, но...упоминание об Анжеле вновь разожгло во мне притухший огонь, с которым я была не в силах совладеть.
– Давайте уже о чём-нибудь другом.