Невесомость
Шрифт:
Всё произошло так быстро, что я долго не могла прийти в чувства. Одно стало ясно наверняка - яблоко от яблони падает недалеко. Вот и всё оно семейное счастье. Стало настолько больно и смешно, что хотелось окунуться в воду, полностью смыв все мысли из своего сознания. Больше всего было жалко папу. Он любил тётю Надю, а она, судя по всему, просто пользовалась его доверием. Осознание этого так остро врезалось в сердце, что мне не терпелось как можно скорее добраться до Кости и всё ему рассказать.
– Привет, - удивленно проговорил он, увидев меня на пороге квартиры.
– Ты неожиданно,
– Ты один?
– Да, Игорь на работе, Антон у родителей. Что-то случилось?
– Случилось то, что нет у меня больше полноценной, счастливой семьи, - ответила я, протянув Косте торт в пластиковой коробке.
– Да и никогда, наверное, не было. Была только видимость.
– Так, давай на кухню и там всё расскажешь. А я пока чайник поставлю.
Я шла к другу с намерениями помириться, разобраться в наших с ним отношениях, однако внезапно обстоятельства приняли другие обороты.
– Тебе апельсиновый или вишневый?
– Апельсиновый, если можно, - ответила я, бросив взгляд на две яркие коробки с чаем, одна из которых была в оранжевых тонах, другая - в красных.
– Так что случилось?
– произнес Костя, налив чай и устроившись за столом напротив меня. Несмотря на то, что в его голосе читалось явное беспокойство, я чувствовала, что нас разделяла какая-то стена, которой не было прежде.
– Не поверишь, но я сейчас, когда выходила из магазина, застала такую сцену: тётя Надя с посторонним мужчиной несколько минут о чём-то мило беседовали возле его джипа, затем он её обнял, они прыгнули в машину и куда-то уехали.
– Ты думаешь, - начал было говорить Костя, спустя паузу, - что тётя Надя изменяет твоему отцу?
– А по-твоему, есть ещё какие-то предположения?
– Ну, мало ли...вдруг это какой-то её хороший знакомый, может, даже общий знакомый с твоим отцом. Не торопись в обвинениях.
– Кость, это был отец Анжелы! Понимаешь? Отец, который, по словам тёти Нади, уехал в Италию больше десяти лет назад, и с тех пор о нём ни слуху, ни духу. Если она сегодня не упомянет об этой встрече, я сама всё расскажу папе. Не хочу, чтобы его водили вокруг пальца.
– Карин, не нужно этого делать, даже не думай, - с эмоциями проговорил Костя.
– Как бы там ни было, они сами во всём разберутся. Я, конечно, понимаю твои чувства, но соваться в чужие отношения нельзя.
– И ты мне предлагаешь спокойно наблюдать за тем, как тётя Надя будет бегать после работы налево, а потом приходить домой и под маской белой, пушистой, верной жены готовить папе ужин? Так, Кость?!
– я понимала, что переходила на крик, но не могла совладеть собой.
– Конечно же, проще всего просто закрыть на это глаза или сбежать, как это сделал ты, правда? Когда узнал о том, что отец изменяет маме. Но скажи, чем всё закончилось?! Разве ты облегчил её боль, когда вся правда всплыла наружу?!
– Карин, пусть ей и было больно, но это их жизнь, понимаешь? Это их личное дело. И тебе тоже не стоит вмешиваться в жизнь твоего отца и тёти Нади. Только сделаешь хуже.
– Куда уж хуже?!
– Послушай, если тебе так хочется выплеснуть злость и обиду за тот случай с Анжелой, то сделай это каким-нибудь другим способом, но не рушь семью.
– Что?
– я не верила услышанному. И это говорил мне человек, которого я столько лет считала родным?
– Как ты можешь так говорить?
– Хочешь сказать, я не прав?
– А я ведь думала, что мы друзья. Нет. У меня вообще никого нет!
– вскрикнула я, сдерживая слёзы, и мигом бросилась в прихожую.
– Нет у меня больше друга, слышишь?! Нет и никогда не было!
Я бежала вниз по лестнице, ничего при этом не видя из-за пелены слёз, которые душили, раздирали всё моё существо изнутри, которые все эти годы были взаперти, и вот наконец источник прорвало. Как всё было низко, как глупо. Как отвратительно! Семья, дружба, семейные посиделки, невинные улыбочки - одна сплошная видимость. Ничего этого не было, я просто смотрела на всё с закрытыми глазами, не желая заглянуть дальше положенного. Всё наше семейное счастье оказалось болотом, откуда только теперь стала показываться вся тина да грязь. А я ведь считала это болото морем, в котором плавала безо всякой опаски.
26 глава
Папа
(Анжела)
– Карина, Паш, идёмте ужинать!
– крикнула мама, перемешивая салат из куриной грудки, грибов и чеснока, заправленный майонезом.
– Пойдёмте, а то всё остынет! Анжел, нальёшь воды в чайник?
– Да, конечно, - кивнула я с улыбкой, быстро спрыгнув со стула. Было очень странно, но у меня впервые после поездки на дачу проснулся страшный, возможно, даже зверский аппетит. Такой сильный, что я сама взялась за приготовление овощного рагу к маминой запеченной в специях картошке.
– Ммм, как ароматно пахнет, - сладко проговорил дядя Паша, притянув маму к себе.
– Давно мечтал о рагу.
– Анжела готовила, поэтому должно быть вдвойне вкусно.
– Мам, неправда, - запротестовала я, надеясь на то, что это хотя бы окажется съедобно, не то, что уж вкусно.
– Садимся?
– Садимся, садимся, - кивнул дядя Паша.
– Дочь, ты идёшь? Оторвись ненадолго от своей книжки.
Карина вошла на кухню безо всяких слов. Ни улыбки, ни замечания дяде Паше или маме, ничего. Не глядя ни на кого, она прошла к своему месту, взяла в руку вилку и приступила к ужину. Такой мне не доводилось видеть её ещё никогда. Это была не та Карину, которую я знала неделю назад. Не та солнечная девушка, которая способна была одной своей улыбкой поднять окружающим настроение, совсем не та. Будто свет в ней потух, как в невероятно уютной комнате, в мгновение залившейся темнотой. Неужели это всё я? Неужели мой безответственный, бездумный поступок сделал всё это? Или...могло ещё что-то случиться?
– Кариночка, всё хорошо? Ты не заболела?
– заботливо и обеспокоенно произнесла мама, коснувшись ладонью лба этой девушки.
– Что-то вид у тебя очень болезненный.
Ответа не последовало. Мама с дядей Пашей переглянулись, и ни слова не говоря, приступили к еде.
– Рагу невероятно вкусное!
– восхищенно заговорил дядя Паша через минуту, вогнав меня в краску.
– Возвращает в детство. Рагу было излюбленным блюдом бабушки, поэтому как к ней ни придёшь, обязательно этим накормит.