Невесомость
Шрифт:
– А Андрей дело говорит, - поддержал его Артем.
– Я "за". Вспомните, когда кто из вас в последний раз был на таком фестивале?
– Артем, я думаю, тут нужно задать другой вопрос: "Кто-нибудь из вас вообще когда-то был на таком фестивале?", - рассмеялась Алина.
– Вот именно! Тем более нужно ехать, - вмешалась в эту дискуссию Вика.
– Только представьте, как будет здорово. Скоро закончится вся эта школьная жизнь, и неизвестно, будет ли у нас ещё возможность вот так вот всем вместе куда-нибудь поехать.
– Поступать, - с иронией добавила
– Да-да, как мы все ценим твой тонкий юмор, - невозмутимо произнесла Саша, закинув ногу на ногу и даже не повернувшись в сторону одноклассницы.
– Народ, давайте серьёзно к этому отнесемся. Просто сейчас поднимите руки те, кто хочет поехать.
Не считая нас с Кариной, было поднято ещё семь рук: Саши, Андрея, Артема, Вики, Никиты, Кирилла и Димы.
– Ну вот и отлично, - улыбнулся Никита.
– Таким составом и поедем.
Я видела, как просияли в тот момент глаза Карины. Выступать на рок-фестивале, где среди тысяч людей будут твои одноклассники - разве можно мечтать о большем? Разве можно не быть счастливой от осознания того, что в твоей жизни есть люди, которые хотят поддержать тебя в столь ответственный и важный момент? Я была не в силах удержать улыбку, глядя на свою сестру, которая, не произнося ни слова, всем своим видом говорила ребятам: "Спасибо!".
Денис. Я не знала, как объяснить себе то, что меня переполняло теплом и радостью, когда войдя перед началом урока в кабинет, я увидела своего соседа. В клетчатой зеленой рубашке, расстегнутой на одну верхнюю пуговицу, он беспечно сидел за нашей партой и что-то щёлкал в телефоне, не обращая внимание на галдеж, царивший между ребятами. Казалось, он был словно корабль в море, который плыл по своему маршруту, не обращая внимание на волны и ветер, тянувшие его в совершенно другую сторону. На доли секунды меня испугал внутренний восторг при виде этого парня, однако я постаралась заверить себя, что в том не было ничего удивительного. Я просто по-человечески волновалась за своего одноклассника и желала ему хорошей сдачи экзаменов, а отсутствие на уроках вряд ли этому содействовало.
Но кое-что всё же беспокоило ещё довольно долгое время - утренний страх, что я в тот день не увижу Дениса. Разве меня должно было волновать это?
Отмахнув от себя все противоречивые мысли, я, здороваясь с одноклассниками, несмело прошла вдоль коричневых новых парт к нашему месту. Снова пугало то, каким предстанет мой сосед на этот раз. Я боялась, что, как незначительный порыв ветра не влияет на массивный корабль, так и моё скромное присутствие ни капли не поколеблет его уединения. Просто я, как и днем раньше, безумно опасалась встретить в глазах Дениса холод и абсолютно осознавала это.
Каждый мой шаг отдавался мне тяжелым ударом перед чем-то неизвестным. Однако услышав моё приближение, этот парень оторвался от телефона и, вопреки всем опасениям, устремил на меня теплый, полный света и искренности взгляд, чем вновь вызвал в моей душе непонятное смущение. Денис был не первым человеком, порождающим у меня приступы сильнейшего волнения, но он был единственным, из-за кого это
Мы поздоровались, и я опустилась на свой стул. Без сомнений, Денис выглядел безупречно. Его стильно постриженные каштановые волосы пребывали в обычной для него небрежности, рукава зеленой фланелевой рубашки были закатаны до локтей, обнажая руки с черными напульсниками на запястьях. И да, если говорить о руках Дениса, то это не были типичные тонкие, с просвечивающими венами и длинными пальцами кисти, как принято у всех художников. Это были настоящие мужские сильные руки. Руки, которые, я была уверена, были способны сотворить многое. Руки, в которых помимо силы, был заложен огромный дар к созданию чего-то прекрасного.
Я мимолетно смотрела на Дениса и невольно ощущала тепло его рубашки, которая едва касалась моей руки, свежее дыхание этого парня и какое-то исходившее от него внутреннее спокойствие, которое невозможно описать словами. Мне было хорошо.
– Денис, а ты совсем не хочешь поехать на этот фестиваль?
– спросила я у него, пока между нашими одноклассниками продолжалась оживленная дискуссия.
– Было бы здорово.
– Анжел, нет, - внимательно глядя на меня своими зелеными проникновенными глазами, бросил он, не задумавшись.
– В моей жизни уже было немало подобных концертов.
– Но тебе ведь это нравилось, - продолжала я, не понимая, спрашиваю ли или констатирую существующий факт.
– Разве нет?
– Да, но это всё в прошлом. Я не хочу, Анжел.
Больше я не стала настаивать. Было очевидно, что переубедить его мне не по силам.
– Как вчера прошла алгебра?
– внезапно произнес Денис, когда я листала учебник по литературе. Было странно, что он сам заговорил о вчерашнем дне, ведь я так и не решилась спросить у него, куда он исчез после английского языка.
– Очень нудно и долго, - протянула я, вспомнив, как меня вызвали к доске на задании с логарифмами, которое мне удалось решить с огромным трудом и помощью класса.
– Все два урока разбирали егэшные тесты.
– О, ну значит, я немного потерял, - улыбнулся он.
– А что было на русском? Тоже тесты?
– Нет, писали аргументы по проблеме "Отцов и детей", что, на мой взгляд, самое бессмысленное занятие. Знаешь, когда стали проверять, оказалось, что абсолютно у всего класса получились три одинаковых аргумента - это "Отцы и дети" Тургенева, "Горе от ума" и "Недоросль".
– Это всё система ЕГЭ, которая ведет к ограниченности, - пожал плечами Денис.
– Причем во всех смыслах этого слова. А у вас в тестах по литературе тоже все сочинения нужно писать строго по плану?
– К счастью, не совсем, - улыбнулась я, не замечая голосов одноклассников, продолжающих обсуждать поездку.
– Четыре сочинения из теста очень похожи на наши по русскому языку, а вот одно по определенному произведению можно писать свободно, но, если это можно назвать свободно - проверяться оно будет по двенадцати критериям.