Невесомость
Шрифт:
– Она их застукала?
– Да, у отца в офисе, - кивнул Костя, присев на стул напротив своей подруги.
– И эта оказалась не Ира, а какая-то левая девушка.
Я с неприязнью четко представила эту картину. Дмитрий Олегович, отец Кости, никогда мне особенно не нравился. Он производил впечатление довольно интеллигентного, умного, уверенного в себе и успешного человека, но было в нём что-то такое, какое-то внутреннее ехидство, которое затмевало собой всё прочее. Отец Кости так же, как и папа, был адвокатом, но несмотря на общую профессиональную сферу, я всегда была уверена, что у наших с Костей родителей не могло быть ничего общего.
– Кость, ты не жалеешь, что всё так вышло?
– спросила я, спустя небольшую паузу, глядя в его замученные, уставшие глаза.
– Ведь обратного пути у твоих родителей не будет.
– Карин, веришь или нет, но мне всё равно. Я давно дал себе слово не вмешиваться в их жизнь. Мне жалко маму только, и если смотреть с этой стороны, то я, наверное, даже рад, что всё так складывается.
– А они уже подали на развод?
– Пока ещё нет, но это ведь дело пяти минут.
– Ты не хочешь перед этим поговорить с отцом?
– осторожно спросила я, заранее зная, каким будет ответ.
– Может, возможно всё исправить, Кость? Ведь семья - это такое тонкое, такое невозвратное. Как ни крути, но твоя мама любит отца.
– Карин, мне не о чем говорить с ним, - ответил Костя, выключив вскипевший чайник.
– Я дал ему возможность всё исправить, но он ничего не понял. И уже никогда не поймёт. Если бы ему была дорога семья, разве он не поступил бы по-другому ещё тогда? И любя он маму, стал бы вести двойную жизнь?
Я кивнула, понимая, что всё, что сказал Костя, было абсолютной истиной.
Мы заварили кофе со сливками и, взяв бокалы, направились в гостиную.
Там, как и всегда, царил творческий беспорядок: на столике устроились завязанные в узел струны, на диване стояла акустическая гитара Кости и исчерканные нотами листы, а на спинке стула висело несколько мужских футболок.
– Вот оно - настоящее холостяцкое жилье, - улыбнулась я, поставив кофе на столик.
– Кость, а где Антон с Игорем?
– Антон хотел сегодня остаться ночевать у родителей, а Игорь ещё на работе, - оживившись, ответил он, освободив диван.
– Так, ну а теперь можно падать.
Я видела, что несмотря на то, что Костя уверял меня в том, что его не интересовала дальнейшая судьба семьи, он был очень опустошен и подавлен произошедшим. Редко когда можно было застать этого улыбчивого, позитивного и светлого парня в таком упадническом состоянии, но в тот день я сквозь боль смотрела на своего друга. Развод родителей - это очень важный шаг. Это новая страница в жизнях нескольких людей. Хотя Костя и не жил с родителями уже довольно долго и практически не вмешивался в их отношения, он понимал, что если они разведутся, то абсолютно всё изменится. И больше всего парень переживал за свою маму. Для него уход отца из семьи не был бы так чувствителен, поскольку он давно ощущал, что они с отцом потеряли связь, но Анна Юрьевна, Костя знал это, будет с трудом переживать разрыв.
– Кость, можешь не отрицать, - начала я, сев полубоком к Косте и положив голову на мягкую спинку дивана.
– Я вижу, что ты переживаешь из-за этого.
Он долго ничего не говорил, просто смотрел куда-то в сторону и что-то негромко напевал себе.
– Не переживаю. Мне просто жаль, что наша когда-то дружная и любящая
– Очень больно осознавать, что годы способны так всё в корне изменить.
– Если бы твой отец понял свою вину, если бы родители захотели начать всё с самого начала при условии неповторения прежних ошибок, ты бы хотел этого?
– мягко спросила я, не отводя глаз от Кости.
– Я знаю, что это невозможно, Карин.
– Но всё же?
– Отец не изменится. У него давно карьера стала на первом месте, а семья дополнением к его высокому положению. Одно я знаю точно, что никогда не допущу, чтоб в моей собственной семье когда-нибудь случилось подобное. Никогда не изменю своей жене.
– Кость, - тепло улыбнулась я, с нежностью обняв его.
– Я знаю. Ты не такой. Твоим детям и жене очень повезёт с отцом и мужем.
– А ты бы могла представить, что у нас с тобой будет одна семья?
– спросил он внезапно. Я ощущала нежное, согревающее дыхание на своей шее, мужскую близость и невольные мурашки, бегавшие по всему телу. Этот вопрос застал меня врасплох.
– Одна семья?
– переспросила я медленно, продолжая обнимать Костю и чувствовать свежий аромат, исходивший от его тела и темных каштановых волос.
– Кость, думаешь из меня получится хорошая жена?
– Ты ещё спрашиваешь?
– произнес он с улыбкой, выпустив меня из объятий.
– Даже не сомневайся в этом. Ты будешь женой-мечтой любого парня.
– Всё шутишь?
– рассмеявшись, несильно пихнула я его в плечо.
– Я вполне серьёзно. Хочешь, приведу аргументы?
– Ну, давай.
– Ты готовишь лучше любого повара, тебе не занимать хозяйственности и заботы о своих близких, ты очень чистоплотна и аккуратна, безумно женственна и тепла, а ещё...
– Что же?
– осторожно и заинтригованно спросила я, опасаясь Костиного взгляда.
– Ты невозможна нежна и сексуальна, - медленно прошептал он.
– Ко-ость!
– протянула я, прыснув от смеха и за секунду залившись багряной краской.
– Вот это поворот. Такого мне ещё никто не говорил!
– И даже не вздумай отрицать этот факт.
– Наш разговор набирает другие обороты. Так, давай вернемся к разговору о семье, - произнесла я, успокоившись.
– Сколько бы ты хотел иметь детей?
– Ну, - улыбнулся он мечтательно.
– Я всегда мечтал о большой семье, поэтому хочу, как минимум, троих: одну девочку и двух мальчиков. А ты?
– А мне всегда хотелось двух девочек - близняшек, - призналась я, ощущая, как по всему телу воцарялось спокойствие и тепло.
– Я и сама всегда мечтала о сестре, как две капли воды похожей на меня, чтобы мы всё-всё-всё время проводили вместе, и всегда представляла, что её бы звали Мариной.
– Это было бы не очень хорошо, - рассмеялся Костя.
– Если бы у тебя была сестра- близняшка, то в детстве ты бы вряд ли начала дружить со мной.
– А вдруг бы мы дружили втроем? Мы бы всегда разыгрывали тебя, меняясь ролями, как в американских фильмах.