Невеста без фаты

Хантер Джиллиан

– Только тех, кто платит. – Кит поморщился. – Он в порядке. Не ангел, конечно, так ведь и я не ангел.

Уинифред презрительно наморщила нос.

– Нет. Ты лучше. Но расскажи побольше о Вайолет. Она счастлива?

– Наверное, – сказал он после такой длинной паузы, что Уинифред поняла намек. Кит не думал, что она счастлива. – Разве не все женщины стремятся замуж?

– Нет, – без колебаний ответила Уинифред. – Некоторые боятся свадьбы, как черта. Некоторые строят планы, как сбежать. Маркиза Седжкрофт, чей бал ты посетил, сбежала с собственной

свадьбы с двоюродным братом маркиза. Ну по крайней мере если слухам верить, все так и было. Не стоило их повторять. Я знаю, что ты даешь юному лорду уроки.

– Я не думаю, что Вайолет строит какие-то планы, если не считать того, что она помогает своему будущему мужу установить больше полезных связей, – сказал Кит. Было видно, что он слушает ее вполуха.

– А, так он один из этих.

Кит пожал плечами:

– Ты знаешь, как важны хорошие связи.

Влетела Элси с подносом, на котором стояли две дымящиеся кружки.

– Умница ты моя, – сказала Уинифред, и она действительно так думала. Хорошая у нее дочка. Каждый день по многу раз она ловила себя на мысли, что не заслужила счастья иметь такую славную, такую послушную девочку, которая родилась вне брака и стала плодом столь короткого романа.

– Ты собираешься увидеться с мисс Ноултон вновь? – спросила она, когда Кит взял свою кружку.

Он покачал головой:

– Это ей решать. Я не хочу смущать ее при людях. И я сомневаюсь, что она захочет увидеться со мной тайно.

Уинифред взглянула на него и тревожно нахмурилась.

– Вряд ли она и со мной захочет увидеться. – Она помолчала. – Если я и увижусь с ней вновь, то скорее всего это случится, когда они будут с сэром Годфри, и мне придется очень осторожно подбирать слова. Кроме теплых воспоминаний о наших днях в Манкс-Хантли, нас ничто не связывает.

Уинифред смотрела на профиль Кита. Вот уж кого можно было назвать истинным джентльменом.

А Вайолет должна стать женой торговца. Женой сэра Годфри Мейтленда. Господи. Уинифред полагала, что такая красивая и жизнерадостная девушка, как мисс Ноултон, могла бы привлечь молодого лорда или по крайней мере кавалера, который был бы поживее и повеселее. Такого ухажера, как… нет-нет. Мистер Фентон и Вайолет – это невозможно. Леди Эшфилд хватит удар.

Как бы там ни было, кто такая Уинифред, чтобы давать советы влюбленному? Она родила чудесного ребенка вне брака, и теперь Элси должна расти в тени материнского позора. Совесть ела Уинифред поедом все эти годы. Так много дверей закрыты перед Элси из-за грехов ее матери. Барон Эшфилд правильно сделал, что выгнал Уинифред за то, что она пренебрегала своими обязанностями гувернантки.

Несколько месяцев после увольнения Уинифред продолжала считать, что ее наказали незаслуженно. Потому что не связывала постоянную ложь и пренебрежение к долгу с тем, что с ней случилось.

И только после того, как Уинифред дала жизнь своей внебрачной дочери, она почувствовала первые настоящие укоры совести. И по мере того, как росло в ней чувство вины, обида на барона и его семью начала

таять. Вскоре Уинифред уже мечтала о том, чтобы судьба дала ей шанс доказать, что она достойна того, чтобы воспитывать девочку.

– Мама, посмотри, я сделала платье для леди мистера Фентона.

Глаза Уинифред заволокла дымка, когда она взглянула на рисунок дочери.

– Очень красивое платье, милая. Ты его срисовала из журнала тети Мэй?

– Я сама его придумала.

– Не лги мне, Элси. Если ты будешь меня обманывать, я сейчас же отошлю тебя спать.

– Я не обманываю, – убежденно повторила Элси. – Я раньше его нарисовала. Я бы показала его тебе, но я не хотела мешать вам с мистером Фентоном.

– Мешать нам? Но мы только разговаривали, Элси. Ты это понимаешь? – Упаси Бог, если Элси подумает, что Уинифред взялась развлекать джентльменов. Уже и то плохо, что Уинифред бралась шить джентльменам нижнее белье, чтобы заработать пару лишних шиллингов, или то, что за Китом закрепилась недобрая слава повесы. И это после того, как он давал от ворот поворот одной смазливой дурочке за другой. К несчастью для Кита, среди этих распутных дурех было и несколько титулованных особ, а эти отказов не прощают. Что же до него и Уинни, так они слишком хорошо друг друга знали, чтобы между ними возникли романтические отношения.

– Ты должен увидеться с ней вновь, Кит, – сказала Уинифред. – Даже если только затем, чтобы передать ей мои наилучшие пожелания. Ты ведь сделаешь это хотя бы для меня?

Он улыбнулся:

– Я знаю, что ты замышляешь.

– И?

– И это бесполезно. Мы уже переросли те времена. Переросли наши игры. Она выходит замуж.

– Ничего это не бесполезно. Должно быть, сама судьба свела вас на балу.

– Судьба? – Кит поставил кружку на приставной столик.

– Да, – сказала Уинифред.

Он встал и громко засмеялся. Плащ его ниспадал выразительными складками.

– Наша судьба – твоя и моя, – сказал он, – работать не покладая рук и быть благодарными за то, что нам есть чем прокормиться.

– Где твой бойцовский дух, Кит?

Он вытащил монетку из кармана и швырнул Элси.

– Какой из меня фехтовальщик, если мои намерения написаны у меня на лице?

– Намерения? О, Элси, отдай ему его монету. Кит, я скажу тебе спасибо, если ты не станешь учить мою дочь попрошайничать.

– Можно, мистер Фентон научит меня фехтовать, мама?

Кит откашлялся.

– Пора мне уходить. Сегодня мне придется дежурить в школе.

– Тогда будь осторожен, – сказала Уинифред, и, когда он ушел, она взяла платье, которое не успела починить, и взглядом знатока оценила прореху. Может, она и испортила свою жизнь, но она развила в себе кое-какие таланты и добродетели. Ни одна белошвейка в Лондоне не могла так ловко чинить одежду, как Уинифред. Своей иглой она спасла немало дорогих нарядов. Ей хорошо удавалось возвращать вещам первоначальный вид. Она могла наложить заплату так незаметно, что никто и не скажет, что с платьем было что-то не так.