Невеста Черного Герцога, или Попала в драконий переплет!
Шрифт:
– Ферхард Эльтамру,– медленно произнес он,– Черный Герцог. Дирран Крессер не столь давно взял на себя ответственность за оранжереи с лекарственными травами. Я прибыл сюда из-за него.
Во рту пересохло, и я поспешно схватилась за чашку с шоколадом. Увы, мне стало настолько нехорошо, что вкус и аромат напитка утратили свое великолепие.
– Вы…
Мой голос дрогнул, и договорить я не смогла. Но и к лучшему – на плече Ферхарда Эльтамру появилась призрачная пташка, чей клювик коснулся драконьего уха.
– Вы сказали правду,– Фер сощурился,– жаль.
– Жаль?!
– Жаль, что я
– Я не знала.
– Об этом вам был обязан сказать опекун. Взять под опеку сироту не равно получить бесправную рабыню и мне казалось, что я был весьма убедителен,– дракон покачал головой,– что ж, придется повторить урок. Следуйте за мной, каддири Тремворн.
Чашка с недопитым шоколадом осталась на столе. И я, понимая, что взбешенный дракон обо всем забыл, вытащила их кошелька пару монет.
«Ничего, еще заработаю».
– Вы задержались,– укорил меня дракон, когда я присоединилась к нему на улице.
–Кто-то должен был заплатить за шоколад,– я пожала плечами.
А он… Расхохотался и, вытащив из-за пазухи пузатый кошель, втиснул его мне в руки:
– Меня поражает ваше отношение к жизни, каддири Эльсиной. Позвольте возместить вашу щедрость.
– Не нужно,– фыркнула я.
И мысленно пнула саму себя. Вот закончится у герцога его «раж справедливости» и что я буду делать?! А так хоть деньги были бы… На что бы я там ни имела право, а на моей ауре висит метка Крессера, и от этого никуда не деться. Нужно идти в Храм, а служители Крылатых Богов разговаривают только с «полноценными членами общества».
«Без бумажки ты какашка, а с бумажкой – человек!», вспомнила я и пригорюнилась.
– А отказов я не приемлю,– веско проговорил дракон. – Или бросьте его на мостовой.
– Вот еще,– фыркнула я и прижала кошель к сумочке.
Та, затрепетав, пошире раззявила тряпичную пасть и присвистом втянула подношение.
– Это что?
– Воровство платья можно оправдать необходимостью,– я криво улыбнулась и плотнее запахнула плащ,– обувь – тоже. Но сумочка… Воровать сумочку мне показалось недопустимым. И я попыталась сделать ее сама.
Процесс «деланья» сумочки до сих пор снился мне в полукошмарных снах. Тогда я пребывала в слепой уверенности, что могу вырастить из своих семян абсолютно все. Раз уж у меня получилось запрятать в волосах ядовитую и колючую розу, что прячется до поры до времени, а после, при необходимости, покрывает все мое тело шипами… В общем, что-то у меня получилось и оно даже выглядело как сумочка, но мне до сих пор кажется, что у него есть интеллект.
«По счастью, оно не говорит».
– Все съестное, что было положено в сумку, больше из нее не вышло,– задумчиво проговорила я. – Ваш кошель из натуральных тканей или из магически-синтезированных?
– Из натуральных.
– Жаль, красивый был.
На здании банка висели огромные часы. Я бросила на них взгляд и кивнула сама себе – вот-вот прозвенит колокол.
Площадь опустела – удивительно, но обеденное время было единым для всех. Закрывались лавки, кафе и рестораны. Люди расходились по домам и обязательно садились за стол все вместе! Это выглядело так мило и по-домашнему, что мне оставалось только смаргивать слезы и ползти под свой мост. Который даже не мой! В более теплое время там есть и другие жители.
– Каддири Тремворн?
– Вспомнила, как в начале зимы стояла у окна и смотрела, как обедает семья. Я убиралась у них, и на время обеда меня… Меня отпустили прочь. Это у них я украла платье.
«До того момента я обходилась тем, что удалось украсть у Крессера, а за это мне не будет стыдно никогда. И если бы они не начали надо мной издеваться, то…»
Горло сдавило, и я отвернулась от банка. А через мгновение к нам подъехала карета. Ферхард помог мне подняться:
– Будьте моей гостьей, каддири Тремворн.
– Буду,– кивнула я,– благодарю.
«А если все пойдет не так, то я опять сбегу».
Правда, уже внутри кареты на меня нахлынул запоздалый страх – а что если не сбегу?!
– Я могу дать вам слово, что не причиню вреда, каддири Тремворн,– внушительно произнес дракон. – Вы нужны мне.
– Хотите ограбить банк? – не удержалась я. – Схоронимся до вечера и пойдем на дело?
Ляпнув все это, я тут же прикусила язык. В этом мире жизнь ничего не значит, а я… Я еще к этому не привыкла.
Но дракон лишь расхохотался:
– Да, что-то вроде того. Но если серьезно, каддири Тремворн, вы пользуетесь дружеским расположением цветочника. Или цветочницы.
– А?
– Я вижу, что кружево ваших перчаток – корни цветов, вижу заряженные семена, что нашиты на вашу одежду,– выразительно проговорил дракон. – Я бы счел, что вы – цветочница, но мне прекрасно известна диррани Вирмасер. Она преподает бытовую магию, так что…
Дракон замолчал, да и я тоже не спешила говорить. Что-то такое мне уже доводилось слышать. Один человек – один дар. Это может быть что-то вроде «общей» магии, из которой человек сам решает, что ковать – быт или бой. Да-да, что самое забавное, боевая и бытовая магия проистекают из одной и той же направленности дара. Точнее, из «никакой» направленности. Хотя, разумеется, самые выдающиеся боевые маги это те, кто имеет стихийную склонность – огненную, воздушную или водяную. А вот про магов земли я ничего не слышала.
– Мне нужен этот маг. Я готов дать ему или ей гарантии безопасности.
– Она напугана,– проговорила я. – С ней плохо обращались.
Но я же не могу притвориться, что меня – две?!
«Но возможно, я смогу притвориться, что у меня нет бытовой магии…». Он же не видел, что я делаю, верно?
– Цветочники редки в нашем мире. Редки и необходимы,– карету качнуло и я рухнула на Ферхарда.
– Зачем? Цветы любой может вырастить.
– Редки и необходимы для драконов,– он помог мне сесть обратно,– наши дети почти не болеют, им не страшны обычные простуды или другие болезни. Но в период с трех до одиннадцати лет драконята рискуют подхватить болотную чихалку. И вот от этого нет спасения. Ни зелья, ни артефакты, ни алхимические пилюли – ничто не действует на драконят. Яды тоже, но в момент, когда твой ребенок сгорает в лихорадке… Уж лучше бы не было у малышей такой защиты. Спасение в одном…