Невеста чудовища
Шрифт:
– Рисовый отвар? На кой черт?
– переспросил властитель, доедая пирожное.
– Э... слуга сказал, что у... простите, мой Господин, он сказал, что у царевича с перепоя разболится голова, а от непривычной пищи может расстроиться живот.
***
Как бы ни был зол Гелсарт, услышав эти слова, громко расхохотался. Потом не без ехидства заметил:
– Хороший слуга, заботится о молодом господине.
Подхватил двумя пальцами еще одно пирожное из тех, что предназначались для царевны Гесты, вгрызся в него зубами, жадно слизывая выступающий крем, и ушел.
Эти пирожные удивительным образом помогли ему вернуть хорошее расположение духа. Съев предназначенное для желанной женщины лакомство, он словно стал к ней ближе. Нежное, сладкое, вкусное до умопомрачения. Это было как аванс на будущее.
К тому же, уже сегодня он рассчитывал ее увидеть. Разумеется, после того, как царевича прослабит с утра, а потом его вылечат простоквашей, рисовым отваром и огуречным рассолом.
Гелсарт посмеиваясь вернулся к себе и лег спать со сладким послевкусием во рту и предвкушением в мыслях.
***
А главный повар, после того, как ушел властитель, еще секунду стоял в прострации. Потом враз очнулся, вытирая холодный пот со лба, пробормотал:
– Благодарю тебя, Господи...
Схватилкорзину и понес к шкафу, по дороге незаметно сунув туда футляр. Положил все это в перемещательный шкаф, закрыл дверцу и в изнеможении закатил глаза. Все, его миссия выполнена, магия довершит остальное.
Сделал. Смог.
Правда, после этого рисовый отвар и настойка валерианы уже срочно потребовались самому главному повару.
глава 46
Утро у царевича Солгара было мрачное. Сначала его чуть свет разбудил добросердечный наставник Лесарт, настаивая, чтобы он чуть ли не с головой влез в холодную ванну.
Потом по-отечески утешал его, дробно стучавшего зубами от озноба. Растирал шершавым полотенцем, попутно вливая в него все три лечебных компонента. В результате через час всех этих садистских процедур хмурый и обиженно смотревший на мир царевич был практически трезв и свеж настолько, насколько в той ситуации вообще возможно.
Убедившись, что Солгар окончательно пришел в себя и обрел ясность мышления, Лесарт приступил к расспросам. Но прежде он обвел взглядом комнату и как-то по-особенному щелкнул пальцами. У царевича возникло ощущение, как будто он в пузыре. Лесарт пояснил:
– Так нас не услышат лишние уши. Итак, царевич, что вам вчера удалось выяснить. И простите за нескромный вопрос, но что такого вы вчера на ужине выболтали Гелсарту? Потому что он ночью носился по дворцу как наскипидаренный.
Царевич ссутулился, заложив ладони между коленей.
– С чего начать?
– Начинайте с того, что вы ему выболтали.
– Ну, я в основном рассказывал, - насупился царевич, -О своих успехах в области изучения философии и расшифровки загадок древности. И ничего смешного, это именно то...
– Ладно, - усмехнувшись проговорил Лесарт, останавливая его справедливое возмущение.
– Что вам показалось важным?
– Важным? Скорее странным. У меня создалось впечатление, что ваш брат испытывает к интересующей нас девушке отнюдь не отеческие чувства. И еще мне показалось странным другое. Ну, вы понимаете, цари не просят о таком, они приказывают. Он пожелал сопровождать меня и был слишком заинтересован. Этот жадный блеск глаз...
Лесарт опустил руки, лицо как будто заострилось, а взгляд стал стальным. И вдруг вскинул ладонь. Снова странный пасс, а потом он произнес:
– Царевич, за вами пришли.
– и уже тише добавил: - Ради Бога, будьте осторожны.
***
Зэйн работал весь остаток ночи, и к утру подробная карта Лабиринта, нарисованная им по памяти была готова. Закончив, решил ненадолго прилечь рядом с Гестой, просто прикрыть глаза, и сам не заметил, как провалился в сон.
А она, проснувшись, увидела его,крепко спящего рядом, сначала долго любовалась, а потом тихонечко выскользнула в ванную. Вернувшись, заметила карту на столе, и застряла, с изумлением разглядывая чертеж похожий на какое-то странное переплетение нитей - ходов и крупных бусин - залов.
Особо были помечены шахты, выходящие на поверхность, и технологические ворота, которых оказалось четыре. Это помимо больших основных, через которые она в свое время входила в Лабиринт. Четыре технологических выхода, по одному на страны света. С одной стороны, она заметила, было указано стрелкой в сторону поселения людей. Остальные числились замаскированными.
Но больше всего Гесту поразило то, что за западными технологическими воротами Зэйн условно показал извивающуюся ленту и подписал:
«Есть ход к реке».
Геста застыла, нахмурившись. Получалось, из Лабиринта все-таки был выход?
Решив расспросить Зэйна, когда он проснется, взяла книгу легенд и залезла в постель. Хотелось быть к нему ближе. И только углубилась в чтение, как буквально кожей почувствовала - потянуло магией, словно где-то открылась неведомая дверь.
Ей стало жутко, волосы зашевелились на голове, сразу всплыли в голове собственные слова:
– Что-то давно твой отец не появлялся у нас в гостях...
О Боже... Зачем она только о нем вспоминала!
Мгновенно проснулся Зэйн, Геста даже среагировать не успела, как его сдуло с постели. Хотела крикнуть:
– Ты куда?
– а язык не поворачивается.
Но меньше, чем через минуту Зэйн вернулся. Вид недоуменный, странное выражение на лице, будто прислушивался и не мог понять, что происходит. Она и сама не могла понять. Откуда-то тонко тянуло магией, как сквозняком. Наконец, сделав над собой усилие, Геста осторожно спросила:
– Там кто-то пришел?