Шрифт:
Часть 1
Глава 1
– Это я ведьма?!
Ба-бах!
– Это я упырка?!
Ба-ба-бах!
– Это я капризуля, которую пороть некому?!
Дзинь!
Я, преисполненная праведного гнева, внезапно замолчала и вся съежилась-скукожилась, поняв, что разбила любимую мамину статуэтку. О-о-о-о-о… А вот это уже серьезно! И даже более чем…
Трое взрослых мужчин, прятавшихся за высокими резными креслами, как по команде, осторожно
А я смотрела на белоснежную статуэтку, которая еще мгновение назад была красивой молодой дриадой, застывшей в чувственной позе. Гнев сменила противная липкая обида, и глаза предательски защипало.
Я же не могла разбить мамину статуэтку, которую папа ей подарил перед тем, как пропал без вести?..
Или все же могла?
– Владлена… – в голосе старшего брата, Вискольда, прозвучали угроза и предупреждение. – Перестань бушевать.
– Я еще и не начинала, – сказала по инерции, опускаясь на колени.
Дрожащими руками попыталась собрать фарфоровые осколки. Мозг лихорадочно прикидывал, к кому из знакомых мастеров можно обратиться за помощью. Хотелось поскорее исправить роковую ошибку и склеить разбитую девушку.
Но что-то противно-настырное в голове шепнуло, что нет в нашем округе такого мастера. И что придется мне держать ответ перед матерью за неоправданную вспыльчивость.
Так-с! Стоп! Неоправданную?
Рука дрогнула в последний раз. Я медленно, очень медленно подняла голову и впилась возмущенным взглядом в троицу любимых – и главное! – любящих братьев.
– Вы разбили статуэтку! – вынесла я вердикт. Голос задрожал, и кончики пальцев снова обдало жаром.
Тут не выдержал Арарат. Непристойно выругался на незнакомом мне наречии – он много путешествовал, и у него была природная склонность к изучению языков других рас. Но смысл я отлично поняла.
– Влада, ты сама ее разбила! Еще раз говорим – перестань! Просим пока по-хорошему, потому что любим и…
Ах, мне еще и угрожают!
Я снова вспыхнула и вскинула правую руку. Тотчас большой толстый фолиант спикировал в сторону Арарата. Тот ловко увернулся, и книга беспомощно упала на пушистый ковер, раскрывшись и сминая страницы с древним текстом.
Сейчас сохранность редчайших знаний меня волновала меньше всего, хотя, думаю, пару часов спустя я пожалею о содеянном. Книги – моя слабость, я обожаю читать и охочусь за редкими изданиями, но об этом чуть позже.
– Любите?! – едва не задохнулась я. Мне не хватало дыхания, чтобы выразить эмоции. – Вам вообще незнакомо это чувство! Не смейте его даже упоминать! А статуэтку разбили вы! И я объясню, почему! Если бы вы не вывели меня из себя, я не начала бы гневаться. Соответственно, не стала бы касаться маминых вещей. Соответственно…
– Держала бы эмоции под контролем, как пытаемся сделать мы! – перебил младший брат, Бергард. Точнее, младший среди братьев, но старше меня. Я в семье была самой маленькой и самой беззащитной!
Про сдержанность, беззащитность
Ой, мамочки! Только не превращение! Сейчас я не смогу адекватно разговаривать с перевоплощенными братьями. Ощутила дурноту при одной мысли о том, к чему наша семейная беседа может привести.
Срочно надо исправлять ситуацию!
Так, чтобы видели все трое братьев, я подняла руки – мол, сдаюсь, – а потом скрестила их на груди.
Перевоплощение Бергарда приостановилось, но глаза остались красными и немигающими. Так и подмывало высказать ему все, что думаю о его истинной сущности… И сказала бы, если бы не врожденное чувство самосохранения. Сейчас оно проснулось и отчаянно кричало, что Бергарда злить точно не стоит.
Он недавно расстался с девушкой, темной эльфийкой, и неадекватно реагировал на слово «любовь» и все, что с ним связано.
Его глаза вспыхнули в последний раз, и на несколько секунд в библиотеке воцарилась тишина.
Этого времени хватило, чтобы оглядеть место побоища и ойкнуть. Кажется, я и в самом деле полютовала от души и натворила дел!
Библиотека – главное достояние и сокровищница нашего дома – превратилась в поле битвы. На полу валялись разбитые вазы и мелкие предметы мебели. Стол до сих пор парил в воздухе, как и лебединые перья и магические шары, которые матушка привозила из каждого путешествия в столицу. Вообще-то магов она недолюбливала, считала шарлатанами и в большинстве своем никчемными людьми, но почему-то их побрякушки любила и относилась к ним трепетно. И терпеть не могла, когда ее вещи кто-нибудь трогал!
Даже дети.
А про меня так вообще и говорить не стоит…
Побушевала я от души, но стыд и раскаяние пока загнала подальше – в самые отдаленные уголки моей непутевой натуры – и гневно воззрилась на братьев.
Они, в свою очередь, на меня.
И что-то подсказывало, что сегодня ситуация вышла из-под общего контроля. И ни один из нас не желает сдавать позиций. А я получаюсь в меньшинстве…
Сдаваться не в моих правилах, и я снова вспомнила, что привело к разгрому библиотеки. Прищурилась и хотела уже продолжить метать громы и молнии, но Вискольд опередил меня, сказав:
– Пока ты окончательно не разнесла библиотеку, хочу заметить, что никто тебя ведьмой не считает.
– Брат, у меня отличный слух, – в моем голосе прозвучали металлические нотки. – Этот… ваш очередной приятель… которого вы пытались навязать мне в женихи… Он… О-о-о-о-о!..
У меня не хватило слов, и я громко застонала. Меня затрясло, и сильно захотелось горячего, прямо-таки обжигающего шоколада. Горячий шоколад был моей слабостью – по утрам за него я готова была отдать что угодно. Ну, или почти что угодно. А также он волшебным образом приводил меня в состояние уравновешенности.