Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь

Довлатова Полина

Кое-как передвигаясь по комнате, шарю перед собой руками, чтобы не наткнуться на препятствие, пока ладонью не касаюсь римских штор.

Боже, наконец-то! Осталось только их поднять и станет чуть виднее.

Выключатель намеренно не ищу, потому что боюсь, что от яркого света будет резать глаза. А на улице, судя по темени в комнате, либо ещё ночь, либо совсем раннее утро. Так что сильно светло не должно быть.

Шарю ладонью по стене, пытаясь нащупать верёвку для поднятия штор, только ничего найти не удаётся! Проклятье!

— Они автоматические. Работают от пульта.

— Чёрт! — схватившись за сердце, резко разворачиваюсь на звук мужского голоса и напарываюсь на Горского, стоящего в дверном проёме.

Разве можно так неожиданно подкрадываться?! Я чуть инфаркт не схлопотала!

Босс берёт с комода пульт, нажимает на кнопку и в комнате загорается мягкая подсветка, слегка освещающая пространство.

— Лучше так. А то глаза от солнца заболят.

— А… который сейчас час? — выдавливаю растерянно и тут же откашливаюсь, потому что голос после сна звучит чудовищно хрипло. Как у прокуренной бабки.

— Два часа дня.

— Что???

Резко разворачиваюсь. Не смотря на предупреждения Горского, рукой приподнимаю шторы и выглядываю в окно.

— Ай, блин… — яркое солнце режет так, словно мне по глазным нервам перочинным ножом прошлись.

— Ну я же предупреждал тебя. Стрельникова, ты вообще никогда не слушаешь, что тебе говорят?

Босс подходит ближе, отдёргивает штору вниз, без предупреждения разворачивает меня к себе лицом, и, раньше чем я успеваю среагировать, прикладывает ладонь к моему лбу.

— Вроде не горячая. Чувствуешь себя как?

— Н-нормально, — сглатываю.

В нос тут же ударяет аромат его морского одеколона, смешанный с запахом мужского геля для душа, и у меня подкашиваются ноги.

Из-за слабости, конечно.

Уперевшись копчиком в подоконник, в полнейшей растерянности шарю взглядом по мужской груди.

На Горском белая футболка и чёрные спортивные штаны. Никаких эксцентричных красных галстуков или байкерской экипировки. Самая простая домашняя одежда, самого простого мужчины.

И это кажется мне настолько необычным, что мысли в голове начинают путаться, как нитки в раскрученном клубке. А, может, я просто торможу после температуры.

В каком-то ступоре опускаю взгляд с его плеч на широкую грудную клетку Ощущаю, как у меня при этом учащается дыхание и ускоряется пульс.

Спускаюсь к висящим низко на бёдрах спортивкам. Чувствую, как у меня во рту становится сухо, как в Сахаре и рефлекторно сглатываю несуществующую слюну.

По коже, как тысяча иголок, бегают разряды тока.

А когда опускаю взгляд на голые ступни босса, мне в грудь словно из электрошокера шандарахает.

Нет, ну это уже чересчур! Горский с босыми ногами это как-то… слишком интимно что ли…

И только сейчас до меня запоздало доходит, что я-то тоже стою босиком.

Резко опускаю взгляд вниз и параллельно обхватываю руками живот щупая огромную мужскую футболку, в которую одета.

— Вы что… вы меня раздевали что ли?! — выпаливаю.

Тут же отрываюсь от подоконника и отскакиваю от босса на несколько шагов, суматошно пытаясь натянуть футболку как можно ниже.

— Аккуратнее, Елизавета Алексеевна, растянешь. Я её вообще-то из Барсы привёз, и она моя любимая.

— Ох, ну благодарю за оказанные почести! — подскакиваю к постели, хватаю с неё одеяло и оборачиваю вокруг пояса.

Мало того, что у Горского постельное бельё шёлковое, оно у него ещё и красное. Не удивлюсь, если ещё зеркало на потолке имеется.

Задираю голову вверх и… ну точно. На потолке прям над постелью красуется зеркало.

Так и знала, что он кобель!

— Что я делаю в вашей квартире?! — поворачиваюсь на босса.

— А ты что, совсем не помнишь? — усмехается.

Смешно ему. Только мне вот вообще не до смеха сейчас.

— Если вы сейчас попытаетесь пошутить о том, что мы переспали, то сразу предупреждаю, Кирилл Сергеевич, даже не пытайтесь. Я вам не поверю.

— Я и не собирался так шутить, — улыбается, делая шаг ближе.

И я снова опускаю взгляд на его голые ноги.

Блин! Не надо туда смотреть! Я на это всё как-то странно реагирую!

— Хорошо… — выдыхаю, с трудом заставляя себя поднять взгляд выше. — Хорошо, что не собираетесь. Потому что со мной такие шутки не пройдут…

— Ты не поняла, Елизавета Алексеевна. Я не собираюсь так шутить, потому, что это правда, — снова делает шаг мне навстречу. — Кстати, я оказался прав. Трусы у тебя всё-таки белые. И ещё очень милая родинка на копчике.

О боже…

Медленно закрываю глаза, вспоминая свою родинку, красующуюся у меня на копчике. Ровно в центре…

У Машки, кстати, тоже такая есть. Папа поэтому шутя нас называл Зита и Гита. Говорил, что мы как героини индийского кино, которые по одинаковым родимым пятнам должны узнать, что они родственники.

Нервно сглатываю, ощущая, как мышцы сковывает паника. Как будто меня удав огромный обвил и душит. А сердце колотится, как эпилептик в припадке.

Нет, только не это! Не может быть такого! Горский, наверняка врёт! Ну не мог он привезти к себе в квартиру больную девушку, чтобы воспользоваться её состоянием и переспать с ней. Это ведь надо козлом конченным быть!

Тут же вспоминаю, как в первый же день знакомства он предложил мне секс за деньги… А вчера зажимал в офисе и прямо в кабинете пытался стянуть с меня блузку.