Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
— Как?
— Не так, как на всех. И ты ведь мне не сразу о нём рассказала. Помнишь, я тебя в баре спрашивала про твоего нового начальника? Ты ответила, что он жирный и старый. Понимаешь, что это значит?
— Нет, не понимаю.
— Это значит, что ты подсознательно считаешь его чем-то личным. Чем-то, чем ни с кем не хочется делиться. Только твоим.
— Бред какой-то, — фыркаю. — Ты что у нас психологом вдруг стала?
— Нет, но по моему это и так очевидно, — улыбается.
— А по моему, Ева, ты сериалов пересмотрела, — вскакиваю с кресла и иду к шкафу.
— Лиз, ну постой. Ты обиделась что ли?
— Нет. Я просто хочу сходить в душ.
Беру с полки полотенце и мыльные принадлежности и, выйдя из комнаты, иду в общую душевую.
Скидываю с себя футболку Горского, которую я почему-то так и не сняла, бельё, настраиваю воду и залезаю в ванну.
Закрываю глаза, когда с головы начинает стекать на лицо и тут же вижу перед собой лицо Горского! Эти его проклятые ямочки на щеках, которые появляются каждый раз, когда он ухмыляется.
«Всё у нас с тобой будет, Лизок. Может быть не сегодня, но обязательно будет»
Слова босса эхом звучат у меня в голове. Так отчётливо, что, их даже шум воды перекрыть не в силах.
Сволочь самоуверенная!
Моментально вспоминаю, как Горский шептал их мне на ухо и, кажется, до сих пор чувствую его горячее дыхание на своём горле. Не смотря на то, что из душа идёт горячая вода, по телу тут же стелится табун мурашек, а внизу живота становится непривычно горячо.
Проклятый кобель! Не хочу о нём думать!
Наливаю на мочалку гель для душа и с силой тру руки и живот, чтобы смыть с себя его запах. Только не выходит ничего. Я им как будто вся насквозь пропитана. Волосы, кожа. Словно он у меня уже в ДНК вплёлся, и что бы я ни делала, всё равно продолжаю его чувствовать. Морской аромат с лёгкой горчинкой от которого у меня подкашиваются ноги и кружится голова.
Смыв с себя пену, вытираюсь насухо полотенцем, выхожу из ванны, возвращаюсь в свою комнату и… застываю на пороге.
— Ев, это… что такое? — смотрю на огромную корзину с разноцветными гортензиями, стоящую на полу, и большой подарочный картонный пакет рядом.
— Курьер приходил, пока ты мылась. С посылкой для Стрельниковой Елизаветы Алексеевны.
Подхожу к своей «посылке» и сажусь рядом с ней на колени.
— Это… что такое? — вытаскиваю из пакета чёрное платье.
На вечернее оно не похоже. Более строгого, скорее офисного стиля, но очень красивое. На бретельках, шириной где-то в два пальца, с треугольным вырезом. А ещё в пакете лежит коробка с новыми туфлями лодочками и… чёрные чулки.
— Там ещё записка в цветах есть, — слышу сзади заинтересованный голос Евы. — Я не читала, если что.
Вытаскиваю вложенную в них открытку с посланием и пробегаюсь взглядом по размашистому почерку.
«Твою блузку с китайского рынка я выкинул. И юбку тоже. Хватит мучать свою попу одеждой, которая тебе мала, Лизок.
P.S. По-моему розы — это как-то пошло. Да и тебе они не подходят. Спасибо за незабываемую ночь. Первую ночь, Лизок. Ты же понимаешь, что это только начало?. P.P.S. Завтра у тебя выходной. Отсыпайся.»
Глава 25
Я падаю спиной на горячий песок. Погружаю в него ладони и смотрю как он сыпется сквозь мои пальцы. Шум прибоя ласкает слух, а лёгкие заполняет солёный запах моря.
Кайф. Просто кайф.
— Балдеешь, Елизавета Алексеевна? — яркое солнце закрывает лицо Горского.
Он нависает сверху, уперевшись ладонями по обе стороны от моей головы. Мокрый, потому что только что вышел из воды.
Зажмурившись, смотрю на ямочки, выделяющиеся на его заросших щетиной щеках.
С волос босса капает морская вода и падает мне на лицо. И вообще сам он весь холодный. Так сильно контрастирует с горячим песком под моей спиной, что у меня по телу непроизвольно бегут мурашки.
А, может, это потому, что Горский снова водит по внутренней стороне моей ладони кончиком указательного пальца? Как тогда, в машине…
— Чувствуешь меня?
— Да…
Его ладонь скользит вверх по моей руке. Кончики пальцев гладят плечо, перемещаются к ключицам и спускаются вниз между чашечек купальника. А когда доходят до живота, он непроизвольно напрягается.
Внутри разгорается уже знакомый жар. Как будто там что-то горячее, тягучее. Скручивается в тугую пружину. Это непривычно, странно, но очень приятно.
Сердце заходится в бешеном ритме, когда Горский ложится на меня сверху, придавливая тяжестью своего тела.
Нагретых на солнце трусиков купальника касаются его мокрые плавки. Только это вообще не остужает.
Наоборот. Когда босс вдруг начинает скользить рукой вверх по моим рёбрам, а потом проталкивает пальцы под кромку бюстгальтера и касается сосков, меня как будто волной жара обдаёт.
Замерев неподвижно, впиваюсь взглядом в его лицо. А потом… смотрю на губы.
В голове мелькает мысль, я хочу почувствовать их на себе. Попробовать на вкус. Да, я хочу, чтобы Горский меня поцеловал. Боже, я ужасная…
И в этот момент, как будто прочитав мои мысли, босс вдруг наклоняется ниже.
Касается своими губами моих. Легонько. Едва уловимо. Но этого хватает, чтобы моё дыхание резко сбилось. Как будто меня в грудь электрошокером ударило.
Открываю рот, потому что жду, что сейчас он протолкнёт в него свой язык. Я так сильно хочу этого, что у меня во рту скапливается слюна, как у оголодавшей.
Но вместо этого Горский ведёт губами по моей щеке. И когда доходит до мочки уха, у меня перед глазами темнеет и голова начинает кружиться.
— Я же говорил, что всё у нас с тобой будет, Лизок, — шепчет, обдавая жаром своего дыхания. И я чувствую, как его губы расплываются в улыбке на моей коже. — Вот видишь, ты сама уже хочешь.
Резко распахиваю глаза и рывком подрываюсь на постели. Тяжело дыша оглядываюсь по сторонам, пока расфокусированный взгляд не ловит очертания моей комнаты. И только тогда до моего затуманенного мозга, наконец, окончательно доходит, что это был всего лишь сон.