Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
— Прошу прощения за задержку, я только с операции, — садится в кресло за рабочим столом.
— Сергей Витальевич, если это на счёт оплаты за август, то на следующей неделе я внесу всю сумму.
— Хоз расчётами у нас занимается администратор. Я исключительно по медицинской части.
— По медицинской? — моментально напрягаюсь. — Мне по телефону сказали, что с Машей всё хорошо…
Почему-то вдруг резко бросает в пот и дышать становится трудно. Подхватываю со стола брошюру и начинаю обмахивать ей горящее лицо.
Чёрт, я так и думала. Так и думала, что что-то случилось. Иначе зачем бы меня именно хирург к себе вызывал?!
— Елизавета Алексеевна, не надо так нервничать. Ухудшения в состоянии вашей сестры не наблюдается, — Сергей Витальевич подхватывает стоящий на столе графин, наливает в стакан воду и сам вкладывает его мне в руку. — Выпейте.
Делаю три жадных глотка, параллельно следя за тем, как хирург достаёт из выдвижного ящика файл с какими-то бумагами и выкладывает их на столе.
— Мы провели Марии ряд обследований. И на последнем МРТ позвоночника, заметили осколок, засевший в крестцовом отделе. Вот видите?
Наклоняюсь над бумагами и смотрю не маленькую точку на снимке, на которую показывает пальцем врач.
— Ничего не понимаю… Что это?
— Скорее всего, осколок кости. Но точно смогу сказать только после операции.
— Операции? Машу снова будут оперировать? — отставляю стакан в сторону. — Подождите, я ничего не понимаю. А почему сразу этот осколок не заметили? Ведь ей же делали МРТ в государственной больнице. Я привозила вам заключение…
— Осколок маленький. Его в принципе разглядеть трудно. Что касается государственной больницы, то, скорее всего, их аппарат просто не обладает должной мощностью. Также многое зависит от специалиста, расшифровывающего снимки.
— Так… — закрыв глаза, медленно выдыхаю. — Хорошо, я поняла. Осколок. И что это значит? Чем это грозит Маше?
— Я бы поставил вопрос иначе. Елизавета Алексеевна, я хочу, чтобы вы сейчас внимательно меня послушали, — сложив руки в замок, наклоняется над столом. — Я не обещаю вам стопроцентный результат. К сожалению, организм человека вещь очень непредсказуемая…
— Я… я не понимаю, что вы имеете в виду, — бормочу растерянно.
— Осколок сдавливает Маше нервные корешки. И очень велика вероятность того, что если мы проведём операцию, то к вашей сестре вернуться двигательные функции.
Перед глазами словно рой мух начинают мелькать мелкие чёрные точки. Дрожащей рукой хватаю стакан и осушаю его полностью, попутно проливая на себя добрую треть воды.
— Вы… вы серьёзно? — нервно сглатываю, переводя взгляд на врача.
— Такими вещами я не шучу.
Подскакиваю из-за стола и начинаю нервно расхаживать по кабинету. В голове каша полнейшая, но единственная, самая важная мысль в ней отложилась.
Машка снова сможет ходить!
— Хорошо, — упираюсь ладонями в стол. — Что от меня нужно? Согласие на операцию подписать?
— Согласие, разумеется, необходимо. И ещё… Елизавета Алексеевна, как вы понимаете, данная операция не входит в перечень стандартных процедур и оплачивается отдельно.
— Сколько? — спрашиваю, дрожа от нервов.
Напряжённо смотрю на то, как Сергей Витальевич отрывает лист самоклеющейся бумаги и пишет на нём сумму.
Сколько бы это ни стоило, я найду эти деньги. Всё сделаю, чтобы Машка снова пошла.
— Это сумма самой операции. Послеоперационный бандаж и восстановительные медикаменты клиника вам предоставит бесплатно. Я пробью для вас квоту.
Хватаю лист бумаги и пробегаюсь взглядом по цифре, тяжело выдыхая.
Боюсь, чтобы достать такую сумму, мне придётся продать обе почки и селезёнку в придачу…
Глава 27
— Ну что ты всё гипнотизируешь это платье? Ты так на работу опоздаешь. Надевай давай.
— Не хочу, — перевожу хмурый взгляд на Еву.
— Можно подумать, у тебя есть выбор, — закатывает глаза. — Всё равно придётся надеть.
Придётся. И это бесит больше всего.
Проклятый гад! Специально же выбросил мою рабочую одежду, чтобы не оставить мне другой альтернативы. Всё предусмотрел!
Я уже во всех красках представляю какое самодовольное выражение будет на его лице, когда я приду на работу в подаренном им платье.
И так и хочется обломать ему весь кайф! Взять деньги из неприкосновенного запаса, пойти в магазин и купить себе новую блузку и новую юбку.
Только вот деньги эти не мои, а Машкины. И брать я их не могу. Более того, в кратчайшие сроки я к этой сумме должна волшебным образом «пририсовать» ещё парочку нулей…
— Ты уже думала?
— Что? — вынырнув из тяжёлых мыслей, рассеянно смотрю на Еву. — О чём ты?
— Видимо о том же, о чём ты сейчас так напряжённо размышляешь. Ты решила, что делать с деньгами?
Блин, да я всю ночь об этом думала. Заснуть всё равно не получалось.
— Я не знаю, Ев, — выдыхаю, падая на кровать рядом с проклятым платьем. — Я поговорила вчера с врачом. Он сказал, что клиника готова пойти мне на уступки и разбить платёж на несколько частей, чтобы я смогла выплатить сумму постепенно. Но первоначальный взнос я должна внести до операции. И это порядка сорока процентов от общей стоимости… Я вот думаю, в принципе, если я продолжу работать в баре и буду брать сверхурочные, то…
Замолкаю, не закончив фразу, потому что понимаю, даже в этом случае мне денег не хватит. Ещё же за Машино содержание в клинике надо платить…
Чёрт, мне даже продать ведь нечего! Ну разве что реально начать распродавать органы…
— Ладно, — подскакиваю с кровати. — У меня ещё есть время. Я что-нибудь обязательно придумаю. А сейчас надо на работу собираться.
Беру в руки проклятое платье и быстро натягиваю на себя. Специально поворачиваюсь к зеркалу боком, но глаза всё равно так и тянутся к собственному отражению.