Невеста для царя. Смотры невест в контексте политической культуры Московии XVI–XVII веков, Мартин Расселл Э.

Невеста для царя. Смотры невест в контексте политической культуры Московии XVI–XVII веков

на обложку

Мартин Расселл Э.

Шрифт:

Глава 1

«СОЧЕТАТЬСЯ ЛУЧШЕ С ДОЧЕРЬЮ КОГО-НИБУДЬ ИЗ СВОИХ ПОДДАННЫХ»

Возникновение смотров невест в Московии

После размышлений и совещаний насчет своей женитьбы Василий Иоаннович решил в конце концов сочетаться лучше с дочерью кого-нибудь из своих подданных, чем с иностранкой, отчасти имея в виду избежать чрезвычайных расходов, отчасти не желая иметь супругу, воспитанную в чужеземных обычаях и в иной вере. Такой совет подал государю его казнохранитель и главный советник Георгий [по прозвищу Малый (Parvus)]. Он рассчитывал, что государь возьмет в супруги его дочь. Но в итоге по общему совету были собраны дочери бояр числом тысяча пятьсот, чтобы государь мог выбрать из них ту, которую пожелает. Произведя смотрины, государь, вопреки ожиданиям Георгия, выбрал себе в супруги Саломею (Salomea), дочь [боярина] Иоанна Сабурова (Sapur) 38 .

Герберштейн С. Записки о Московии / Пер. с нем. А. И. Малеина и А. В. Назаренко; под ред. В. Л. Янина. М.: Изд-во МГУ, 1988. С. 86–87 [в цитате текст в квадратных и круглых скобках приведен в таком виде в указанном издании. – Прим. ред.] Herberstein S. von. Rerum Moscoviticarum Commentarii. Basileae: Ex officina Oporiniana, 1571. P. 47–48.

Этими словами из «Rerum Moscoviticarum Commentarii» габсбургский посол Сигизмунд фон Герберштейн описал события, сопровождавшие первый подтвержденный смотр невест в Московии, устроенный в 1505 году для Василия Ивановича, будущего Василия III (1505–1533). Безусловно, это весьма краткий отрывок. Тем не менее в нем представлен живой и, как выясняется, довольно точный взгляд на то, как в Московии появился смотр невест, кто стоял у его истоков и почему такой смотр стал основным средством выбора невесты для царя в XVI и XVII веках.

Согласно Герберштейну, идея смотра невест возникла в 1505 году

в результате двух совещаний Василия с советниками. Герберштейн не отводит никакой роли Ивану III, отцу Василия, возможно, потому, что тот медленно умирал – жить ему оставалось месяц 39 . Первая беседа у Василия была с Юрием Траханиотовым, греком, прибывшим с Софьей (Зоей) Палеолог (второй женой Ивана III, матерью Василия) в Москву в 1472 году и ставшим одним из главных советников сперва Ивана III, а затем его сына 40 . Траханиотов предложил Василию взять в жены русскую девушку, не иностранку, а также подал идею смотра невест. По всей видимости, Василий обсудил идею Траханиотова с другими советниками, оставшимися неназванными. После этих обсуждений и появилось окончательное решение провести смотр невест, в котором, согласно сообщению Герберштейна, могла принимать участие и дочь Траханиотова. Когда Василий выбрал Соломонию Сабурову, Траханиотов, наверное, был весьма разочарован. Но он добился того, на что не рассчитывал, когда давал Василию свой совет (возможно, исходно это было не более чем планом женить царя на своей дочери), – положил начало почти двухвековому обычаю выбора царской жены посредством смотра невест 41 .

Изабель де Мадарьяга предполагает, что плохое здоровье Ивана III могло быть обусловлено инсультом. См.: Madariaga I. de. Ivan the Terrible: First Tsar of Russia. New Haven; London: Yale University Press, 2005. P. 23, 390 (n. 2). См. также: Зимин А. А. Россия на пороге Нового времени. С. 66.

О Траханиотове и греках в Московии в начале XVI века см.: Croskey R. Byzantine Greeks in Late Fifteenth- and Early Sixteenth-Century Russia // The Byzantine Legacy in Eastern Europe / Ed. by L. Clucas. Boulder, 1988. P. 35–36; Флоря Б. Н. Греки-эмигранты в Русском государстве второй половины XV – начала XVI в. Политическая и культурная деятельность // Русско-балканские культурные связи в эпоху средневековья. София, 1982. С. 123–143; Зимин А. А. Россия на рубеже XV–XVI столетий (Очерки социально-политической истории). М., 1982. С. 247–248; Он же. Россия на пороге Нового времени. С. 67; Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV – начала XVI в. М., 1980; Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц. С. 207; Карамзин Н. М. История. Т. 7. Прим. 402; Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XVI–XVII вв. [далее – ДДГ] / Под ред. С. В. Бахрушина, Л. В. Черепнина. М., 1950. С. 362–363.

См.: Герберштейн С. Записки о Московии. С. 86–88, 110–111, 306–307. См. также: Зимин А. А. Россия на пороге Нового времени. С. 67.

Герберштейн лично в Москве во время описываемых событий не присутствовал (он собрал информацию в ходе своих дипломатических миссий в Московию в 1517 и 1526 годах), а будучи иностранцем, еще и воспринимал вещи с точки зрения стороннего наблюдателя. Поэтому некоторые детали он трактовал неверно: имя невесты было Соломония, а не Саломея; имя ее отца – Юрий Константинович Сабуров, а не Иоанн Сапур; боярский чин он получил уже после (несомненно, по причине замужества дочери), а не раньше 42 . Но, невзирая на эти ошибки, отчет Герберштейна вполне правдоподобен 43 . Как будет показано в данной главе, предложение Траханиотова было правильной идеей, возникшей в правильное время. Именно в начале XVI века великокняжеская династия столкнулась с досадной матримониальной проблемой. Те источники, где правящая династия подыскивала супругов, или полностью исчезли, или внезапно стали нежелательны. Эти сложности позволили тому, что эгоистично предлагалось Траханиотовым, превратиться в обычай, который почти два столетия обеспечивал царские браки, формировал политику при дворе и создавал проекцию тщательно продуманного образа монархической власти в России 44 .

О Юрии Константиновиче Сабурове см.: Kollmann N. Sh. Kinship and Politics. P. 142–143, 233; она осторожно предполагает, что он стал боярином между октябрем 1506 и сентябрем 1509 года. В других источниках утверждается, что он был боярином уже в 1506 году. См.: Зимин А. А. Состав Боярской думы в XV–XVI веках // Археографический ежегодник за 1957 год. М., 1958. С. 49; Kleimola A. M. Patterns of Duma Recruitment, 1505–1550 // Essays in Honor of A. A. Zimin / Ed. by D. C. Waugh. Columbus, 1985. P. 255; Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV – начала XVI в.: В 3 т. М.: АН СССР, 1952–1964. Т. 3. С. 68–72. Ср. с кн.: Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV – первой трети XVI в. М., 1988. С. 195, где он указан только как окольничий с 1509 года и до смерти в 1511/1512 году.

См. комментарий Андрея Плигузова в кн.: Герберштейн С. Записки о Московии. С. 306 (прим. 223).

Современный и всесторонний анализ «Записок» Герберштейна дан в кн.: 450 Jahre Sigismund von Herbersteins Rerum Moscoviticarum Commentarii, 1549–1999: Jubil"aumsvortr"age / Hrsg. F. K"ampfer u. R. Fr"otschner. Wiesbaden: Harrassowitz, 2002.

Русские и византийские смотры невест

Если, как говорит Герберштейн, Юрий Траханиотов был тем, кто предложил смотры невест будущему Василию III, откуда он взял эту идею? Скорее всего, Траханиотов был еще очень юн, когда сопровождал своего отца, Дмитрия Траханиота, и дядю, Юрия по прозвищу Старый, в Московию в 1472 году в свите Софьи Палеолог 45 . Был ли он знаком с историей Византии и сходными литературными сюжетами, которые могли вдохновить его? Были ли иные модели смотра невест, помимо византийских, для него примером? Имелись ли в Московии вдохновившие его источники? Или Траханиотов придумал эту идею с нуля?

См.: Зимин А. А. Формирование боярской аристократии. С. 273.

В настоящее время существуют серьезные споры между учеными по поводу смотров невест в Византии. Споры начались сравнительно недавно – с публикации Уоррена Тредголда в 1979 году, в которой обосновывалась историчность пяти смотров невест в Византии между 788 и 882 годами 46 . Шведский филолог Леннарт Рюден ответил своим исследованием смотров невест, доказывая, что все пять случаев, описанные Тредголдом, не имели места в действительности, а являются всего лишь византийским литературным сюжетом 47 . Вскоре выдающиеся византологи заняли противоположные позиции: одни встали на защиту Тредголда 48 , другие согласились с Рюденом, часто ссылаясь на скудность источниковой базы (три жития святых, три записи в хронике и речь на погребение) 49 . Тредголд недавно снова вступил в бой, предложив убедительные и новые аргументы в пользу историчности смотра невест в Византии 50 , но споры не утихают – ни одна из сторон не готова уступать.

Treadgold W. T. Bride-Shows of the Byzantine Emperors // Byzantion. 1979. Vol. 49. P. 395–413. А также более ранняя его работа: Idem. The Problem of the Marriage of the Emperor Theophilus // Greek, Roman and Byzantine Studies. 1975. Vol. 16. P. 325–341. По его мнению, пять смотров невест завершились браками: Константина VI и Марии Амнийской (788), Ставракия и Феофано (807), Феофила и Феодоры (830), Михаила III и Евдокии Декаполитиссы (855), Льва VI и Феофано (882). Тредголд не признает смотры невест, обнаруженные другими учеными. О Льве IV и Ирине (768) см.: Bury J. B. A History of the Eastern Roman Empire from the Fall of Irene to the Accession of Basil I (A. D. 802–867). London, 1912. P. 81; Runciman S. Some Notes on the Role of the Empress // Eastern Churches Review. 1972. Vol. 4. P. 120–121. О Льве VI и его третьей жене Евдокии Ваяне (900) см.: Bourboulis Ph. P. Studies in the History of Modern Greek Story-Motives. Thessalonike, 1953. P. 37; Jenkins R. Byzantium: The Imperial Centuries, A. D. 610–1071. New York, 1966. P. 215. См. также последователя Рансимена: Ostrowski D. Muscovy and the Mongols. P. 83.

Ryd'en L. The Bride-Shows at the Byzantine Court – History or Fiction? // Eranos. 1985. Vol. 83. P. 175–191.

В защиту аргументов Тредголда см.: Hans L.– M. Der Kaiser als M"archenprinz: Brautschau und Heiratspolitik in Konstantinopel 395–882 // Jahrbuch der "Osterreichischen Byzantinistik. 1988. Bd. 38. S. 46–52; Dagron G. N'es dans la pourpre // Travaux et M'emoires du Centre de Recherche d’ Histoire et Civilisation byzantines. 1994. Vol. 12. P. 105–142.

Speck P. Eine Brautschau f"ur Staurakios? // Jahrbuch der "Osterreichischen Byzantinistik. 1999. Bd. 49. S. 26–30; Ludwig C. Sonderformen byzantinischer Hagiographie und ihr literarisches Vorbild. Frankfurt am Main, 1997. S. 104–145; Lilie R.– J. Byzanz unter Eirene und Konstantin VI. (780–802). Frankfurt am Main, 1996. S. 42–43; Afinogenov D. E. The Bride-Show of Theophilos: Some Notes on the Sources // Eranos (Acta Philologica Suecana). 1997. Vol. 95. P. 10–18; Vinson M. Romance and Reality in the Byzantine Bride-Show // Gender in the Early Medieval World: East and West, 300–900 / Ed. by L. Brubaker and J. M. H. Smith. Cambridge, 2004. P. 102–120; Eadem. Rhetoric and Writing Strategies in the Ninth Century // Rhetoric in Byzantium / Ed. by E. Jeffreys. Aldershot, 2003. P. 9–22; Eadem. The Life of Theodora and the Rhetoric of the Byzantine Bride-Show // Jahrbuch der "Osterreichischen Byzantinistik. 1999. Bd. 49. S. 31–60; Herrin J. Women in Purple: Rulers of Medieval Byzantium. Princeton, 2001. P. 132–138, 170–172, 185, 190–191, 222–225, 237, 292 (n. 84).

Херрин досадливо отмахивается от историчности византийских смотров невест, называя их то «риторическим упражнением», которое «не может быть чем-то иным, кроме литературного вымысла», то «парадом привлекательных молодых женщин», который «вполне мог проводиться» (Ibid. P. 134, 137, 172).

Treadgold T. W. The Historicity of Imperial Bride-Shows // Jahrbuch der "Osterreichischen Byzantinistik. 2004. Bd. 54. S. 39–52.

Даже среди тех, кто считает смотры невест в Византии историческим фактом, все же нет согласия в вопросе их генезиса. Стивен Рансимен и Ромилли Дженкинс полагают, что эта традиция пришла в Византию от хазар, чья империя с VII до X века простиралась на территории Половецкой степи и Северного Кавказа и чьи правители, каганы, заключали брачные союзы с членами византийских, а возможно, и ранних русских «династий» 51 . Первый византийский смотр невест был организован императрицей Ириной Афинской (годы жизни: 752–803) для своего сына Константина VI (годы правления: 780–797). Согласно Рансимену и Дженкинсу, императрица Ирина была вдохновлена своей свекровью, Чичак, дочерью кагана Вирхора, в крещении нареченной Ириной перед свадьбой с будущим Константином V (годы правления: 741–775) и имевшей прозвище Хазарянка, аналогично чему и ее сын Лев IV (годы правления: 775–780) имел прозвище Хазар (см. схему 1). Но, как указывает Тредголд, «эта гипотеза не слишком надежна». Чичак/Ирина Хазарянка (умерла в 750-м) была уже мертва, когда ее внук выбирал себе в жены Марию Амнийскую на смотре невест в 788 году 52 . Чтобы произошла такая передача традиции от Хазарии к Византии, предполагаемая Рансименом и Дженкинсом, должно было идеально совпасть множество случайных обстоятельств. Как скептически выразился Тредголд, «Ирина Хазарянка могла рассказать своему сыну Льву [IV], который мог рассказать своей жене Ирине [Афинской] о смотрах невест, которые могли происходить в Хазарии» 53 . Скептицизм Тредголда оправдан, особенно учитывая отсутствие какой-либо уверенности, что такой обычай был принят у самих хазар.

Jenkins R. Byzantium. P. 98; Runciman S. Some Notes on the Role of the Empress. P. 120–121. См. также: Bourboulis Ph. P. Studies in the History of Modern Greek Story-Motives. P. 35. О русско-хазарских отношениях см.: Pritsak O. The Origin of Rus. Cambridge, 1981. V. 1: Old Scandinavian Sources other than the Sagas. P. 3–33, 84.

Dunlop D. M. The History of the Jewish Khazars. Princeton, 1954. P. 100, 109–110; Ibn Fadlan’s Journey to Russia: A Tenth-Century Traveller from Baghdad to the Volga River / Transl. by R. Frye. Princeton, 2005. P. 76.

Treadgold W. T. Bride-Shows of the Byzantine Emperors. P. 398.

Тредголд предполагает, что существовало два возможных альтернативных источника для появления византийского смотра невест, оба из Византии же. Во-первых, он оспаривает тот факт, что византийская императрица Ирина Афинская утвердила обычай в 788 году в ответ на решение Карла Великого порвать помолвку между своей дочерью Ротрудой и сыном Ирины Константином VI. По мнению Тредголда, смотры невест функционировали как «утверждение императорского достоинства и самодостаточности с целью показать, что сын [Ирины] может благополучно жениться без помощи недостойных доверия и диких [barbaric] франков» 54 . Во-вторых, Тредголд, между прочим, предполагает, что Ирина могла быть также (или вместо того) вдохновлена библейской Книгой Есфирь, во второй главе которой описан смотр невест. В любом случае ответственной за появление в Византийской империи смотра невест Тредголд считает Ирину Афинскую, а не Ирину Хазарянку, тем самым представляя этот ритуал не заимствованием, а местным изобретением. Как заключает ученый, «идея выбора для императора самой лучшей и самой красивой невесты путем соревнования не столь хитроумна, чтобы Ирина с советниками не могли придумать ее сами» 55 .

Ibid. P. 397. См. также введение (Introduction) в работе: Fourmy M.– H., Leroy M. La Vie de S. Philarete // Byzantion. 1934. Vol. 9. P. 103.

Treadgold W. T. Bride-Shows of the Byzantine Emperors. P. 398.

Добавим к предположениям Тредголда еще несколько возможных источников вдохновения для этой идеи. Один из них – отчеты о женитьбе императора Феодосия II на Афинаиде/Евдокии в 421 году. В отчете, сохранившемся в хронике («Хронографии») Иоанна Малалы, написанной через 150 лет после той свадьбы, сестра Феодосия II Пульхерия организует поиск невесты для императора среди дочерей аристократов в столице, а затем расширяет поиск, включив и простолюдинок. Свой выбор Пульхерия останавливает на девушке невысокого происхождения, но необыкновенно красивой – на Афинаиде, дочери языческого «философа». Феодосий II был сражен ее несравненной красотой и избрал Афинаиду себе в жены. Ее крестили под именем Евдокия и выдали замуж за императора, который был очень доволен. По другой версии – той, что запечатлена в «Parataseis syntomoi chronikai» («Краткие исторические очерки») приблизительно VIII века, – император оценил ум Евдокии (в дополнение к ее красоте), а также ум ее братьев, которые заслужили благодарность императора, когда перевели ему несколько запутанных надписей, выгравированных на античных руинах 56 . В обеих версиях демонстрируется неожиданный поворот в знакомом сюжете смотра невест (жениху предоставлен только один вариант) и тем не менее отражены – процитируем Джудит Херрин – «центральные составляющие конкурса красоты и критерии отбора: необыкновенная красота юной девушки и полное пренебрежение ее происхождением» 57 .

См.: The Chronicle of John Malalas / Transl. by E. Jeffreys, M. Jeffreys, R. Scott. Melbourne, 1986. Bk. 14. P. 191–193; Constantinople in the Early Eighth Century: The Parastaseis syntomoi chronikai / Ed. by A. Cameron, J. Herrin. Leiden, 1984. P. 141 (англ. пер.).

Herrin J. Women in Purple. P. 135.

Еще один местный сюжет мог вдохновить императрицу – хорошо известный древнегреческий миф «Суд Париса». Рассказ менялся на протяжении веков как в греческой, так и в римской версиях, но ко II веку н. э. стал знакомой всем сказкой о конкурсе красоты, который проводил Зевс на свадьбе Пелея и Фетиды. Все боги Олимпа были приглашены на свадьбу, кроме Эриды. Разгневанная таким неуважением, она решила нарушить торжество и подкинула в толпу приглашенных золотое яблоко с надписью «прекраснейшей» , правильно рассчитав, что среди богинь возникнет спор за это звание. Три богини – Афродита, Афина и Гера – попались на крючок и немедленно начали ссориться из-за яблока. Зевс воспользовался возможностью потешить собственное озорство и, избрав Париса (иногда его называют Александром), сына троянского царя Приама, решать спор богинь, попросил его указать красивейшую. Каждая из богинь пыталась купить голос Париса, но только Афродита знала, чт'o может стать лучшей взяткой – рука прекрасной Елены, той, которую Парис на самом деле считал прекраснейшей. Он наградил яблоком Афродиту, и история продолжилась знаменитым циклом о Троянской войне 58 .

Для начального знакомства с мифом о суде Париса см. следующие источники: фрагменты «Киприи», в частности фрагмент 1 (язык оригинала – греческий, VII–VI века до н. э.), в кн.: Hesiod, Homer. Hesiod, the Homeric Hymns, and Homerica / Transl. by H. G. Evelyn-White. Charleston, S. C., 2007. P. 239; «Героиды» Овидия (латынь, I век до н. э. – I век н. э.) в кн.: Ovid. Heroides and Amores / Transl. by G. Showerman. Cambridge, 1958. P. 201–203; «Фабулы» (или «Мифы») Псевдо-Гигина (латынь, II век н. э.) в кн.: Hyginus. The Myths of Hyginus / Transl. by M. A. Grant. Lawrence, 1960. P. 82–83; «Библиотеку» Псевдо-Аполлодора (греческий, II век н. э.) в кн.: Apollodorus. The Library of Greek Mythology / Transl. by K. Aldrich. Lawrence, KS, 1975. P. 94; «Диалоги богов» Лукиана (греческий, II век н. э.) в кн.: Lucian. Lucian’s Dialogues / Transl. by H. Williams. London, 1907. P. 38–48.